Президент Белоруссии встретился с руководителями российских СМИ
18 марта в Минске, в Национальной библиотеке Республики Беларусь, состоялся «круглый стол» президента А.Г. Лукашенко с руководителями ряда российских средств массовой информации.
Беседа продолжалась более четырёх часов. В её рамках состоялся диалог, разговор президента Белоруссии с каждым из участников. Мы знакомим наших читателей с той частью «круглого стола», где шел разговор между А.Г. Лукашенко и главным редактором «Правды» Б.О. Комоцким.
Б.О. Комоцкий (главный редактор газеты «Правда»). Я представляю газету «Правда». Александр Григорьевич, сказать, что мы пишем о Белоруссии постоянно, – это мало сказать. В каждом номере у нас есть рубрика «Белорусский пример».
А.Г. Лукашенко. Да, я знаю. Я получаю вашу газету, постоянно у меня на столе «Правда».
Б.О. Комоцкий. Наши читатели с большим интересом и вниманием относятся ко всему, что связано с Белоруссией. А прошлой осенью, в связи с выборами и со всей этой возней вокруг них, в редакционной почте было очень много писем в вашу поддержку, писем с призывами к белорусам: «Братья, не вздумайте отказаться от сделанного выбора!» И после победы – с поздравлениями. Я с большим удовольствием вам это сейчас передаю от имени многих наших читателей, людей, действительно поддерживающих вас. Наша аудитория очень информирована. Тем не менее есть несколько вопросов, которые все-таки из этой почты я бы выделил и спросил напрямую о некоторых вещах, о чем-то вы уже начали говорить. Тем не менее хотелось бы уточнить. В почте часто читаем: то, что мы видим сегодня в Белоруссии, вполне нами воспринимается как социализм ХХI века. Почему же избегает Лукашенко в своих выступлениях этого слова? Ведь и Чавес говорит о «социализме ХХI века», и китайские товарищи строят очень похожее общество – социализм с китайской спецификой. Почему в Белоруссии словно бы уходят от этого слова? Ведь делается то же самое, а термин «социализм» не звучит? Это первый момент.
Второе. Когда проходят выборы, да и вообще, когда происходят такие сложные процессы строительства и созидания, нужна массовая поддержка, массовая сила. Тот же Чавес создает Объединенную социалистическую партию, в Китае огромную роль играет Коммунистическая партия. При всем вашем личном умении как руководителя трудно одному человеку добиться результата, его команде нужна широкая поддержка. Как вам видится в связи с этим перспектива создания какого-то массового движения, массовой партии? Как вы оцениваете сегодня место и роль белорусских коммунистов в белорусском обществе?
И последний вопрос. После выборов очень жесткую позицию в отношении Белоруссии занял Запад. Идет активная подрывная работа, чего стоит хотя бы «Карта поляка», вокруг которой сегодня разыгрывается целая кампания. Туда вкладываются миллионы, вся эта история – по сути, интервенция, когда граждан республики пытаются сортировать по национальному признаку, начинаются какие-то маневры, людей прямо-таки подталкивают к предательству. В этой ситуации, когда республика оказывается под давлением, её еще и шантажируют. Не настанет ли момент, когда российская олигархия может сказать: ну, давайте, мы вас поддержим, но за это вы сделаете то-то и то-то. Продумывается ли какая-то гарантия от возможной экспансии российской олигархии на белорусскую территорию и те социальные достижения, которые сегодня есть, да и экономические, надо будет защищать?
А.Г. Лукашенко. Надо сказать, что по поводу социализма вы правы, мне это близко. Недавно в очередной раз, при разговорах о создании в Беларуси партии, которая бы поддерживала президента (это пока такие закрытые разговоры, мне пишут академики, другие люди), я думал о том, что это будет за партия. И когда я думал о партии, я не готов отказаться от того, что она все-таки должна образоваться снизу. Не должна партия образовываться сверху. Да, можно и так сделать. Да, она станет популярной, если будет поддерживать президента, потому что его популярность может перейти на партию. Это так.
Но я ведь помню «Наш дом – Россия». На высоте все были. Ну и где «Наш дом – Россия»? Нигде. А где все партии, которые власть создавала? Нигде. А я хочу, чтобы партия возникла снизу, чтобы она не развалилась после того, как сменится власть. Во время публичной дискуссии в прошлом предвыборном периоде я сказал, что не буду мешать созданию партий, в том числе оппозиционных, но я и создавать их сверху не буду, потому что жизнь их в этом случае недолговечна. Хотелось бы, чтобы такая партия возникла снизу.
Я – член Компартии, КПСС. Я партийный билет не сжег, как это модно было в те времена. И до сих пор партийный билет у меня. Нет партии, но партийный билет у меня есть. И я, когда стал президентом, сразу пообещал, что я ни в какую другую партию вступать не буду. Вот я был членом этой партии, она развалилась – всё, я не буду вступать ни в какую партию. И не буду искусственно создавать партию.
Вы правы в чем – когда есть партия, то как-то легче. Это структура, которая контролирует государственную власть. Мы это и сейчас делаем, но то была бы общественная организация. И ее не хватает. Не надо большие райкомы создавать. Если в районе будут три работника и организация, то они станут аккумулировать всё то, что, может быть, президент не видит, здесь мы наверху не видим. Это большое дело. Но я не должен ее создавать искусственно.
У нас есть организация «Белая Русь», мне давно говорят: давайте создадим из нее партию. Она готова. Живет на членские взносы, профицит бюджета. И было требование мое жесткое – никакого чиновничества там быть не должно. Туда чиновнику вступить, в эту партию, большая проблема.
Хорошая организация, она могла бы стать партией, она постоянно поддерживала, не просто поддерживала наш курс, она боролась за то, чтобы Беларусь стала такой, как сейчас.
И я вот думаю: ну хорошо, даже если «Белая Русь», это что за партия? И я склонен к тому, чтобы это была социалистическая партия. И когда я стал президентом, выступая однажды, сказал, что мы в стране должны построить общество по принципу социализма. Социализма! Почему я об этом сейчас не говорю? Вы правы, я это делаю умышленно. Не потому, что я против этого, а потому, что, не дай бог, скажи «социализм», то завтра российские каналы и «Известия» или еще кто-то тебя так измочалят, так тебя перевернут и исказят, что трудно будет оправдаться даже перед своими коллегами-президентами. В душе я – социалист. Социализм – это то общество, которое мы пытаемся в Беларуси построить, общество справедливости, социальной справедливости, чтобы не было большой разбежки между бедными и богатыми. Ведь социализм не отрицает частной собственности. Я ее тоже не хочу отрицать. Но это должна быть частная собственность, выстраданная тобой, твоими руками созданная.
Из рыночной экономики для меня абсолютный приоритет – это конкуренция. Не та пресловутая «свобода ценообразования». Это блеф всё! В России рыночная экономика? А когда «жареный петух клюнул», даже Путин говорит: «Стоп цены на нефтепродукты». И сам начинает как-то оправдываться: рыночная же экономика, нельзя. Государство должно выполнять свои функции. И если где-то проблема, надо вмешиваться, решать ее. Но абсолютный приоритет – это конкуренция.
Второе: инициативу человека душить нельзя. Хочет человек – дай ему возможность. Но честно. Вот мы сейчас Директиву № 4 (я за свою жизнь подписал четыре директивы по основным вопросам: по безопасности, дисциплине, энергетике и вот четвёртая – по предпринимательству) подписали. И лейтмотив этой Директивы – раскрепостить человека. Но наши предприниматели это поняли дословно: налогов нет, свобода полная, что хочу, то ворочу и прочее. Ребята, душить свободу предпринимательства не будем, но, коль мы вас поддерживаем, идите, делайте, но честно. У нас же просто зарегистрироваться, у нас не разрешительный, а заявительный метод регистрации для предпринимателей: пришел, заявление оставил, две справки, и пожалуйста. В некоторых сферах, есть ограничения, и лицензионных осталось где-то пару десятков. Но не дай бог, налоги не уплатишь – будет почти, как в Америке, там самые страшные преступления – налоговые. И потом, вы должны знать, если мы вас поддерживаем, то государство что-то от этого должно иметь. Что? Налоги. Поэтому, если вы эту Директиву понимаете так, что вы налоги платить не будете, то до свидания, нам не по пути. То есть мы с ними прямо говорим.
Социализм этому не противоречит. Я склонен больше к этому.
Если говорить о коммунизме, то мы испохабили это понятие. Это слишком далеко для нас было. А социализм – это реальное. Кое-что мы уже в нем достигли.
Это мои внутренние рассуждения, я публично об этом нигде не говорил. И вы правы, что я… не то что боюсь. Я как президент не хочу это говорить, потому что это будет просто перевернуто, а еще и скажут: «Ну вот, еще один коммунист…» И так далее. Хотя еще во времена Ельцина, когда мы собрались в Грановитой палате (обедали после совещания), Каримов с Назарбаевым всё шутили: «Ну вот, как сказал наш коммунист Лукашенко…» Конечно, меня это тогда взорвало, и я сказал: «Слушайте, члены Политбюро – Ельцин, Назарбаев, Каримов, – помолчали бы. Я с вами там не был». Но они меня всегда считали за коммуниста. И всё они меня давили, давили этим.
Поэтому я тихонько уже помалкиваю, в том числе и по социализму. Хотя это общество абсолютно нормальное, общество справедливости. И если наполнить содержанием даже ту идеологию социализма, которая у нас есть, наполнить содержанием в какой-то стране, по этому образцу построить страну, в этом ничего плохого нет. Я учился у Китая, до президентства был там два раза и уже шесть или семь раз, будучи президентом, посетил Китай. Я изучал их, начиная от свободных экономических зон. И в нашем парламенте перед первыми выборами президента я сказал, когда обсуждали модель развития: «Вы знаете, нам надо учиться у Китая. Не надо ломать, не надо крошить, не надо Компартию гробить. Посмотрите, как они приспосабливаются к новому (а у нас же условия были лучше тогда в Советском Союзе – мы опередили бы Китай). Нам надо этим путем идти, не ломая ничего».
То есть я был сторонником именно этого пути. А что сейчас, когда два десятка лет прошло, Китай нам демонстрирует? И хорошо, что мы взяли многое у китайцев. Конечно, там специфика своя, но у них многому можно было научиться. И мы учились строить, ничего не ломая.
Я то же самое могу сказать о коммунистах Беларуси. Конечно, я стараюсь не вмешиваться и не поддерживать какие-то партии. Но коммунисты – это единственная партия, которую мы поддерживаем. Это наша история, если хотите. Поэтому мы поддерживаем их. Но искусственно там ничего не создаем, не помогаем привлекать новых членов в партию. Это уже дело внутрипартийное. Но коммунисты белорусские, именно Компартия Беларуси всегда рядом. Всегда.
Если мы создадим партию, я был бы сторонником того, чтобы эта партия была социалистической. Я прямо вам говорю, может быть, даже так публично впервые, что я по своим убеждениям социалист, потому что я хочу, чтобы была социальная справедливость. Это главный мой политический принцип. А он сродни социализму. Какая другая партия будет проповедовать эти принципы?
Что касается наших опасений по поводу экспансии неких сил, в том числе олигархических из Российской Федерации. Ну если бы я сказал, что я это не имею в виду, я бы поступил нечестно. Особенно сейчас. Многие, знаете, как рассуждают (у нас «пятая колонна» заполонила прессу): «Вот Лукашенко сам загнал себя в угол, теперь у него выхода никакого, на Западе и в Америке его ни-ни. Теперь он в руках прокремлёвской этой клики». Встречаясь с Владимиром Путиным, я говорю: «Мы никуда себя не загнали. Нам непросто, нам сложно. Поможете – спасибо. Мы всегда будем рядом. Ты знаешь, – говорю, – как мы поступили в трудные времена для России: и с продовольствием, и прочим». – «Большое спасибо. Я это знаю. Вы действительно были рядом. Вы помогли. Вы нам помогли заготовить и прочее, и прочее». – «Имей в виду, какие бы сложности ни были, я просто, – говорю, – могу повторить свое предвыборное заявление: если нас будут давить со всех сторон, то мы в землянки пойдем, но на колени не опустимся. У нас опыт есть. Не хотелось бы, чтобы это было, но поступим так». На что мне Путин сказал: «Ты даже не думай. Вот я лично, да и в России у нас у властных структур этого нет, что, мол, вот Беларусь попала в такую ситуацию, сейчас мы этим воспользуемся и наклоним ее…» – это дословно он сказал. Я говорю: «Точно нет? Или есть?» – «Я тебе, – говорит, – клянусь, что мы так не думаем». Я ему верю. Но настроения подобные есть. И если кто-то думает, что сюда можно прийти и, встав на грудь коленом, выдавить что-то, это очень ошибочная позиция. Мы ничего делать под ситуацию не будем. Мы выкарабкаемся, как бы нас ни душили, прорвемся. Нам надо, в конце концов, обеспечить 10 миллионов наших граждан. Мы это в состоянии сделать и сделаем. У нас талантливый, трудолюбивый, образованный народ.
Наша политика понятна. Есть определенные трудности, и немалые, но под эти трудности мы ничего не будем делать того, чего не делали до сих пор. Народ – прежде всего. И не во вред россиянам, украинцам и всем нашим соседям.
Кстати, мы все соглашения по Таможенному союзу и Единому экономическому пространству ратифицировали в парламенте. У вас они еще в парламент не поступили. То есть, мы всё сделали, что обещали. Путин мне прямо сказал: «Мы не ожидали, что вы это сделаете». У нас тоже неоднозначные были подходы, но мы пообещали – мы ратифицировали.
У нас сейчас всё население взбудоражено, что на легковой автотранспорт цены подскочили (в силу того, что мы приняли российские условия, чтобы защитить российских производителей). Мы пошли на это. Это непопулярные шаги. Вы же знаете, что такое автомобиль для людей… В каждой семье уже фактически по одному, а то и по два автомобиля. И мы попали в ситуацию непростую. Но мы это пообещали, пойдя навстречу тому, что Россия снимает тоже пошлины на внутреннее перемещение товаров. Это были договоренности. И когда мне Медведев сказал о том, что вот мы готовы на то, на это и понимаем, что за интеграцию надо платить, я ему: «Стоп. Нам платить за интеграцию не надо. Если просто говорить, то дайте нам возможность спокойно работать на российском рынке и заработать, чтобы рассчитаться с вами и не иметь отрицательного баланса…» – дословно я ему сказал в декабре прошлого года, когда мы основные документы подписывали. «Нет, мы понимаем и готовы подставить плечо». Я говорю: «Хорошо, спасибо».
Олигархов мы видим, и знаем, и встречаемся со многими, и предлагаем им проекты. Но у нас есть условия. По приватизации – 25 условий. Готовы их соблюдать – приходите.
Мы видим людей, которые, конечно же, хотят здесь что-то урвать. И мы знаем, где они хотят урвать. Они не идут на те предприятия, которые сегодня изголодались по инвестициям, где надо вложиться, а их интересуют те, которые сегодня хорошо работают, у которых есть сырье и рынки. Так мы и сами там успешно работаем. 170 процентов рентабельность даже в тяжелом прошлом году была у Белорусской калийной компании. Ну, скажите, зачем нам ее продавать? По дешевке мы поставляем калийные удобрения в свое сельское хозяйство. Что, частник это будет делать? Нет. А это государственное предприятие сегодня. Недра государственные, к примеру, и они должны работать на государство.
Говорят: «Лукашенко боится частника и частной собственности, поскольку это угроза власти». Да будет вам... С частником гораздо проще работать, чем с государственным предприятием. Поэтому ничего я не боюсь. Я хочу только одного – чтобы эти предприятия обеспечили мало-мальски нормальную жизнь 10 миллионам человек, которые здесь живут. Вот и всё. Простая арифметика. Если это социалистическая идеология – значит, я социалист.
18 марта в Минске, в Национальной библиотеке Республики Беларусь, состоялся «круглый стол» президента А.Г. Лукашенко с руководителями ряда российских средств массовой информации.
Беседа продолжалась более четырёх часов. В её рамках состоялся диалог, разговор президента Белоруссии с каждым из участников. Мы знакомим наших читателей с той частью «круглого стола», где шел разговор между А.Г. Лукашенко и главным редактором «Правды» Б.О. Комоцким.
Б.О. Комоцкий (главный редактор газеты «Правда»). Я представляю газету «Правда». Александр Григорьевич, сказать, что мы пишем о Белоруссии постоянно, – это мало сказать. В каждом номере у нас есть рубрика «Белорусский пример».
А.Г. Лукашенко. Да, я знаю. Я получаю вашу газету, постоянно у меня на столе «Правда».
Б.О. Комоцкий. Наши читатели с большим интересом и вниманием относятся ко всему, что связано с Белоруссией. А прошлой осенью, в связи с выборами и со всей этой возней вокруг них, в редакционной почте было очень много писем в вашу поддержку, писем с призывами к белорусам: «Братья, не вздумайте отказаться от сделанного выбора!» И после победы – с поздравлениями. Я с большим удовольствием вам это сейчас передаю от имени многих наших читателей, людей, действительно поддерживающих вас. Наша аудитория очень информирована. Тем не менее есть несколько вопросов, которые все-таки из этой почты я бы выделил и спросил напрямую о некоторых вещах, о чем-то вы уже начали говорить. Тем не менее хотелось бы уточнить. В почте часто читаем: то, что мы видим сегодня в Белоруссии, вполне нами воспринимается как социализм ХХI века. Почему же избегает Лукашенко в своих выступлениях этого слова? Ведь и Чавес говорит о «социализме ХХI века», и китайские товарищи строят очень похожее общество – социализм с китайской спецификой. Почему в Белоруссии словно бы уходят от этого слова? Ведь делается то же самое, а термин «социализм» не звучит? Это первый момент.
Второе. Когда проходят выборы, да и вообще, когда происходят такие сложные процессы строительства и созидания, нужна массовая поддержка, массовая сила. Тот же Чавес создает Объединенную социалистическую партию, в Китае огромную роль играет Коммунистическая партия. При всем вашем личном умении как руководителя трудно одному человеку добиться результата, его команде нужна широкая поддержка. Как вам видится в связи с этим перспектива создания какого-то массового движения, массовой партии? Как вы оцениваете сегодня место и роль белорусских коммунистов в белорусском обществе?
И последний вопрос. После выборов очень жесткую позицию в отношении Белоруссии занял Запад. Идет активная подрывная работа, чего стоит хотя бы «Карта поляка», вокруг которой сегодня разыгрывается целая кампания. Туда вкладываются миллионы, вся эта история – по сути, интервенция, когда граждан республики пытаются сортировать по национальному признаку, начинаются какие-то маневры, людей прямо-таки подталкивают к предательству. В этой ситуации, когда республика оказывается под давлением, её еще и шантажируют. Не настанет ли момент, когда российская олигархия может сказать: ну, давайте, мы вас поддержим, но за это вы сделаете то-то и то-то. Продумывается ли какая-то гарантия от возможной экспансии российской олигархии на белорусскую территорию и те социальные достижения, которые сегодня есть, да и экономические, надо будет защищать?
А.Г. Лукашенко. Надо сказать, что по поводу социализма вы правы, мне это близко. Недавно в очередной раз, при разговорах о создании в Беларуси партии, которая бы поддерживала президента (это пока такие закрытые разговоры, мне пишут академики, другие люди), я думал о том, что это будет за партия. И когда я думал о партии, я не готов отказаться от того, что она все-таки должна образоваться снизу. Не должна партия образовываться сверху. Да, можно и так сделать. Да, она станет популярной, если будет поддерживать президента, потому что его популярность может перейти на партию. Это так.
Но я ведь помню «Наш дом – Россия». На высоте все были. Ну и где «Наш дом – Россия»? Нигде. А где все партии, которые власть создавала? Нигде. А я хочу, чтобы партия возникла снизу, чтобы она не развалилась после того, как сменится власть. Во время публичной дискуссии в прошлом предвыборном периоде я сказал, что не буду мешать созданию партий, в том числе оппозиционных, но я и создавать их сверху не буду, потому что жизнь их в этом случае недолговечна. Хотелось бы, чтобы такая партия возникла снизу.
Я – член Компартии, КПСС. Я партийный билет не сжег, как это модно было в те времена. И до сих пор партийный билет у меня. Нет партии, но партийный билет у меня есть. И я, когда стал президентом, сразу пообещал, что я ни в какую другую партию вступать не буду. Вот я был членом этой партии, она развалилась – всё, я не буду вступать ни в какую партию. И не буду искусственно создавать партию.
Вы правы в чем – когда есть партия, то как-то легче. Это структура, которая контролирует государственную власть. Мы это и сейчас делаем, но то была бы общественная организация. И ее не хватает. Не надо большие райкомы создавать. Если в районе будут три работника и организация, то они станут аккумулировать всё то, что, может быть, президент не видит, здесь мы наверху не видим. Это большое дело. Но я не должен ее создавать искусственно.
У нас есть организация «Белая Русь», мне давно говорят: давайте создадим из нее партию. Она готова. Живет на членские взносы, профицит бюджета. И было требование мое жесткое – никакого чиновничества там быть не должно. Туда чиновнику вступить, в эту партию, большая проблема.
Хорошая организация, она могла бы стать партией, она постоянно поддерживала, не просто поддерживала наш курс, она боролась за то, чтобы Беларусь стала такой, как сейчас.
И я вот думаю: ну хорошо, даже если «Белая Русь», это что за партия? И я склонен к тому, чтобы это была социалистическая партия. И когда я стал президентом, выступая однажды, сказал, что мы в стране должны построить общество по принципу социализма. Социализма! Почему я об этом сейчас не говорю? Вы правы, я это делаю умышленно. Не потому, что я против этого, а потому, что, не дай бог, скажи «социализм», то завтра российские каналы и «Известия» или еще кто-то тебя так измочалят, так тебя перевернут и исказят, что трудно будет оправдаться даже перед своими коллегами-президентами. В душе я – социалист. Социализм – это то общество, которое мы пытаемся в Беларуси построить, общество справедливости, социальной справедливости, чтобы не было большой разбежки между бедными и богатыми. Ведь социализм не отрицает частной собственности. Я ее тоже не хочу отрицать. Но это должна быть частная собственность, выстраданная тобой, твоими руками созданная.
Из рыночной экономики для меня абсолютный приоритет – это конкуренция. Не та пресловутая «свобода ценообразования». Это блеф всё! В России рыночная экономика? А когда «жареный петух клюнул», даже Путин говорит: «Стоп цены на нефтепродукты». И сам начинает как-то оправдываться: рыночная же экономика, нельзя. Государство должно выполнять свои функции. И если где-то проблема, надо вмешиваться, решать ее. Но абсолютный приоритет – это конкуренция.
Второе: инициативу человека душить нельзя. Хочет человек – дай ему возможность. Но честно. Вот мы сейчас Директиву № 4 (я за свою жизнь подписал четыре директивы по основным вопросам: по безопасности, дисциплине, энергетике и вот четвёртая – по предпринимательству) подписали. И лейтмотив этой Директивы – раскрепостить человека. Но наши предприниматели это поняли дословно: налогов нет, свобода полная, что хочу, то ворочу и прочее. Ребята, душить свободу предпринимательства не будем, но, коль мы вас поддерживаем, идите, делайте, но честно. У нас же просто зарегистрироваться, у нас не разрешительный, а заявительный метод регистрации для предпринимателей: пришел, заявление оставил, две справки, и пожалуйста. В некоторых сферах, есть ограничения, и лицензионных осталось где-то пару десятков. Но не дай бог, налоги не уплатишь – будет почти, как в Америке, там самые страшные преступления – налоговые. И потом, вы должны знать, если мы вас поддерживаем, то государство что-то от этого должно иметь. Что? Налоги. Поэтому, если вы эту Директиву понимаете так, что вы налоги платить не будете, то до свидания, нам не по пути. То есть мы с ними прямо говорим.
Социализм этому не противоречит. Я склонен больше к этому.
Если говорить о коммунизме, то мы испохабили это понятие. Это слишком далеко для нас было. А социализм – это реальное. Кое-что мы уже в нем достигли.
Это мои внутренние рассуждения, я публично об этом нигде не говорил. И вы правы, что я… не то что боюсь. Я как президент не хочу это говорить, потому что это будет просто перевернуто, а еще и скажут: «Ну вот, еще один коммунист…» И так далее. Хотя еще во времена Ельцина, когда мы собрались в Грановитой палате (обедали после совещания), Каримов с Назарбаевым всё шутили: «Ну вот, как сказал наш коммунист Лукашенко…» Конечно, меня это тогда взорвало, и я сказал: «Слушайте, члены Политбюро – Ельцин, Назарбаев, Каримов, – помолчали бы. Я с вами там не был». Но они меня всегда считали за коммуниста. И всё они меня давили, давили этим.
Поэтому я тихонько уже помалкиваю, в том числе и по социализму. Хотя это общество абсолютно нормальное, общество справедливости. И если наполнить содержанием даже ту идеологию социализма, которая у нас есть, наполнить содержанием в какой-то стране, по этому образцу построить страну, в этом ничего плохого нет. Я учился у Китая, до президентства был там два раза и уже шесть или семь раз, будучи президентом, посетил Китай. Я изучал их, начиная от свободных экономических зон. И в нашем парламенте перед первыми выборами президента я сказал, когда обсуждали модель развития: «Вы знаете, нам надо учиться у Китая. Не надо ломать, не надо крошить, не надо Компартию гробить. Посмотрите, как они приспосабливаются к новому (а у нас же условия были лучше тогда в Советском Союзе – мы опередили бы Китай). Нам надо этим путем идти, не ломая ничего».
То есть я был сторонником именно этого пути. А что сейчас, когда два десятка лет прошло, Китай нам демонстрирует? И хорошо, что мы взяли многое у китайцев. Конечно, там специфика своя, но у них многому можно было научиться. И мы учились строить, ничего не ломая.
Я то же самое могу сказать о коммунистах Беларуси. Конечно, я стараюсь не вмешиваться и не поддерживать какие-то партии. Но коммунисты – это единственная партия, которую мы поддерживаем. Это наша история, если хотите. Поэтому мы поддерживаем их. Но искусственно там ничего не создаем, не помогаем привлекать новых членов в партию. Это уже дело внутрипартийное. Но коммунисты белорусские, именно Компартия Беларуси всегда рядом. Всегда.
Если мы создадим партию, я был бы сторонником того, чтобы эта партия была социалистической. Я прямо вам говорю, может быть, даже так публично впервые, что я по своим убеждениям социалист, потому что я хочу, чтобы была социальная справедливость. Это главный мой политический принцип. А он сродни социализму. Какая другая партия будет проповедовать эти принципы?
Что касается наших опасений по поводу экспансии неких сил, в том числе олигархических из Российской Федерации. Ну если бы я сказал, что я это не имею в виду, я бы поступил нечестно. Особенно сейчас. Многие, знаете, как рассуждают (у нас «пятая колонна» заполонила прессу): «Вот Лукашенко сам загнал себя в угол, теперь у него выхода никакого, на Западе и в Америке его ни-ни. Теперь он в руках прокремлёвской этой клики». Встречаясь с Владимиром Путиным, я говорю: «Мы никуда себя не загнали. Нам непросто, нам сложно. Поможете – спасибо. Мы всегда будем рядом. Ты знаешь, – говорю, – как мы поступили в трудные времена для России: и с продовольствием, и прочим». – «Большое спасибо. Я это знаю. Вы действительно были рядом. Вы помогли. Вы нам помогли заготовить и прочее, и прочее». – «Имей в виду, какие бы сложности ни были, я просто, – говорю, – могу повторить свое предвыборное заявление: если нас будут давить со всех сторон, то мы в землянки пойдем, но на колени не опустимся. У нас опыт есть. Не хотелось бы, чтобы это было, но поступим так». На что мне Путин сказал: «Ты даже не думай. Вот я лично, да и в России у нас у властных структур этого нет, что, мол, вот Беларусь попала в такую ситуацию, сейчас мы этим воспользуемся и наклоним ее…» – это дословно он сказал. Я говорю: «Точно нет? Или есть?» – «Я тебе, – говорит, – клянусь, что мы так не думаем». Я ему верю. Но настроения подобные есть. И если кто-то думает, что сюда можно прийти и, встав на грудь коленом, выдавить что-то, это очень ошибочная позиция. Мы ничего делать под ситуацию не будем. Мы выкарабкаемся, как бы нас ни душили, прорвемся. Нам надо, в конце концов, обеспечить 10 миллионов наших граждан. Мы это в состоянии сделать и сделаем. У нас талантливый, трудолюбивый, образованный народ.
Наша политика понятна. Есть определенные трудности, и немалые, но под эти трудности мы ничего не будем делать того, чего не делали до сих пор. Народ – прежде всего. И не во вред россиянам, украинцам и всем нашим соседям.
Кстати, мы все соглашения по Таможенному союзу и Единому экономическому пространству ратифицировали в парламенте. У вас они еще в парламент не поступили. То есть, мы всё сделали, что обещали. Путин мне прямо сказал: «Мы не ожидали, что вы это сделаете». У нас тоже неоднозначные были подходы, но мы пообещали – мы ратифицировали.
У нас сейчас всё население взбудоражено, что на легковой автотранспорт цены подскочили (в силу того, что мы приняли российские условия, чтобы защитить российских производителей). Мы пошли на это. Это непопулярные шаги. Вы же знаете, что такое автомобиль для людей… В каждой семье уже фактически по одному, а то и по два автомобиля. И мы попали в ситуацию непростую. Но мы это пообещали, пойдя навстречу тому, что Россия снимает тоже пошлины на внутреннее перемещение товаров. Это были договоренности. И когда мне Медведев сказал о том, что вот мы готовы на то, на это и понимаем, что за интеграцию надо платить, я ему: «Стоп. Нам платить за интеграцию не надо. Если просто говорить, то дайте нам возможность спокойно работать на российском рынке и заработать, чтобы рассчитаться с вами и не иметь отрицательного баланса…» – дословно я ему сказал в декабре прошлого года, когда мы основные документы подписывали. «Нет, мы понимаем и готовы подставить плечо». Я говорю: «Хорошо, спасибо».
Олигархов мы видим, и знаем, и встречаемся со многими, и предлагаем им проекты. Но у нас есть условия. По приватизации – 25 условий. Готовы их соблюдать – приходите.
Мы видим людей, которые, конечно же, хотят здесь что-то урвать. И мы знаем, где они хотят урвать. Они не идут на те предприятия, которые сегодня изголодались по инвестициям, где надо вложиться, а их интересуют те, которые сегодня хорошо работают, у которых есть сырье и рынки. Так мы и сами там успешно работаем. 170 процентов рентабельность даже в тяжелом прошлом году была у Белорусской калийной компании. Ну, скажите, зачем нам ее продавать? По дешевке мы поставляем калийные удобрения в свое сельское хозяйство. Что, частник это будет делать? Нет. А это государственное предприятие сегодня. Недра государственные, к примеру, и они должны работать на государство.
Говорят: «Лукашенко боится частника и частной собственности, поскольку это угроза власти». Да будет вам... С частником гораздо проще работать, чем с государственным предприятием. Поэтому ничего я не боюсь. Я хочу только одного – чтобы эти предприятия обеспечили мало-мальски нормальную жизнь 10 миллионам человек, которые здесь живут. Вот и всё. Простая арифметика. Если это социалистическая идеология – значит, я социалист.