В отношениях Беларуси с Западом никогда не бывало штиля. А последние полгода они и вовсе находятся в фазе острого противостояния. И вот что удивительно. Никто в Европе не сомневается в том, что Беларусь – европейское, суверенное государство, которое к тому же занимает важное геополитическое положение. Но на деле складывается парадоксальная ситуация. С одной стороны, европейские политики принимают антибелорусские резолюции и вводят санкции, с другой – продолжают развивать отношения в экономике, реализовывать совместные проекты в сфере безопасности и охраны границ. О перипетиях белорусско-европейских отношений – наш разговор с директором Центра по проблемам европейской интеграции политологом Юрием Шевцовым.
– Введение санкций в отношении государства, находящегося в центре Европы, абсурдно и бесперспективно. Однако цивилизованные и демократичные европейцы по-прежнему пытаются вести диалог с Беларусью на языке ультиматумов. Что это – нежелание избавляться от стереотипов или далеко идущая стратегия?
– Мне кажется, это следствие развившейся бюрократии в Европейском союзе. Евросоюз сегодня – огромное образование, в границах которого проживает более 500 миллионов человек. И хотя это образование не настолько иерархично, каким был Советский Союз, но свою мощную бюрократию они успешно создали. Поэтому, когда принимается какое-либо решение, требуется много сил, чтобы впоследствии его изменить. Кроме того, для Европейского союза Беларусь не является заметной проблемой. На уровне каких-то своих интересов, в иерархии тех вопросов, которые решает ЕС, Беларусь стоит где-то далеко за Грецией, Ирландией, Испанией и так далее. Отношение ЕС к Беларуси формируется под воздействием не очень влиятельных и не самых важных европейских стран и политических сил. Они на всех уровнях и во всех структурах активно лоббируют нужные им решения, но в силу своей малозначимости не в состоянии нанести серьезный урон Беларуси. Получается, что ЕС принимает грозные заявления, но реального результата от них нет.
– Тем не менее в репортажах о Беларуси в западных СМИ очень редко увидишь позитив. Почему тамошние политики и эксперты так негативно относятся к стране?
– Дело в том, что Беларусь полностью ломает стереотипы восприятия малой восточноевропейской страны, которые устоялись в ЕС. В Беларуси никогда не было и нет националистов у власти, не было и нет русофобской волны в СМИ, а русский язык распространен в качестве основного. Страна не ведет исторических споров, которые подразумевают ревизию оценки коллаборантов в ходе Второй мировой войны. Беларусь не проводила шоковую терапию в 90-е годы и сохранила крупную промышленность. Это сильное, самостоятельное государство, которое проводит независимую внутреннюю и внешнюю политику в отличие от других своих восточноевропейских соседей, которые вошли в ЕС и отдали Брюсселю часть своего суверенитета. Все это создает абсолютно выпадающую из стереотипов восприятия восточноевропейской страны ситуацию вокруг Беларуси. Принять такое положение вещей, смириться с ним не готовы ни страны Восточной Европы, ни сам Евросоюз. Для них это просто нонсенс.
– В июне ЕС принял решение о расширении санкций в отношении ряда белорусских предприятий. В начале июля на ежегодной сессии ПА ОБСЕ в Белграде принимается очередная резолюция по Беларуси. Как и все его предшественники, этот документ состряпан в духе недоверия, диктата, изобилует тенденциозными формулировками общего плана и безосновательными утверждениями. Но буквально через несколько дней прекращаются антидемпинговые меры в отношении поставок белорусского калия в страны Евросоюза. Как согласуются все эти действия?
– А никак не согласуются. Это и есть проявления управленческого кризиса, когда принимаются грозные резолюции, но по факту, как только дело касается действительно важных для европейцев тем, вступают в действие механизмы, которые останавливают радикалов, навязывающих свое мнение ЕС относительно Беларуси.
– И как же Беларуси вести себя в таком случае?
– Ситуативно. В конце концов это головная боль не Беларуси, а проблема Евросоюза. Минску надо стремиться по возможности избегать лишней конфронтации, чтобы не обострять положение и не давать повода тамошним политикам для новых атак.
– Когда анализируешь динамику торгово-экономических связей Беларуси со странами Европы, складывается впечатление, что роль сравнимого с Россией экономического партнера Беларуси все более уверенно стал играть Европейский союз. В связи с этим вспоминается недавнее заявление Президента Литвы Дали Грибаускайте о том, что необдуманные санкции для Беларуси толкнут ее в объятия России и настроят белорусов против Запада. Насколько реален такой сценарий?
– Теоретически может случиться все, что угодно. А на практике такое заявление и есть проявление механизма предотвращения разжигания вокруг Беларуси искусственного конфликта. Этот механизм вступает в действие сразу же, как только политическая трескотня уступает место действительно серьезным и значимым темам и проектам. Повторюсь, борьбу против Беларуси ведут силы, которые не имеют особого влияния в Евросоюзе, в том числе представители той коррумпированной системы, которая сложилась вокруг обеспечения ресурсами белорусской оппозиции. Для небольшой страны их действия могут представлять определенную проблему, но в масштабе ЕС они малоэффективны. Поэтому как только они доводят ситуацию до угрозы введения санкций, например, против нефтехимических предприятий, с прицелом на то, что возникнет экономический кризис, который перерастет в политический, серьезные политические силы просто останавливают все эти авантюристские устремления.
– Не в последнюю очередь потому, что в большинстве своем европейские политики и деловые круги мыслят рационально и не заинтересованы в дестабилизации обстановки в Беларуси…
– Естественно. Евросоюз действительно становится для Беларуси экономическим партнером, сопоставимым с Россией. Больше половины всего белорусского товарооборота сегодня приходится на страны Евросоюза.
И я полагаю, эта тенденция будет усиливаться, потому что европейская интеграция доказала свою успешность. Сейчас наблюдается усиление экономической централизации в Евросоюзе. У них сложился общий рынок, и все в мире стремятся попасть на это огромное экономическое пространство. И Беларусь не исключение. Поэтому значение ЕС для Беларуси будет нарастать, и не только в экономическом измерении. Не меньшее значение для наших европейских соседей имеют вопросы безопасности и охраны границ. А общая граница с ЕС у Беларуси немаленькая.
– Беларусь и Евросоюз – это, образно говоря, соседи по лестничной площадке, которые знают друг друга в лицо, но, увы, не более. Когда же мы начнем дружить семьями? При каких условиях возможен полноценный политический диалог ЕС и Беларуси?
– Думаю, в ближайшие годы этого не случится и будет сохраняться статус-кво. У Европы нет приемлемой для Беларуси повестки дня. Всякое сближение с ЕС подразумевает превращение Беларуси в обычную восточноевропейскую страну. То есть ей придется отказываться от собственной промышленности, сбрасывать избыток рабочей силы на европейский рынок, допустить националистов к серьезному политическому влиянию в обществе и тем самым ослабить государственность, как это произошло, например, в Украине. Евросоюз к такому сценарию готов, но данный сценарий абсолютно не подходит для белорусов. Поэтому в ближайшие несколько лет вряд ли можно ожидать слишком заметного улучшения в белорусско-европейских отношениях.
– В сентябре в Варшаве состоится саммит «Восточного партнерства». Выдвигая данную инициативу, ЕС сознательно нацеливался на вовлечение Беларуси в европейские интеграционные процессы. Однако за прошедшее время европейские организаторы так и не смогли реализовать ни одного конкретного проекта в рамках «Восточного партнерства». Означает ли это, что программа себя исчерпала, так и не начавшись?
– Нет, наоборот. Программа «Восточного партнерства» выстроена таким образом, что более 80 процентов направляемых в нее средств должны быть израсходованы на третий год ее реализации. Поэтому именно сейчас «Восточное партнерство» может трансформироваться из декларативного проекта в более действенный инструмент интеграции. Не скажешь, что под него выделены огромные деньги, всего около 800 миллионов евро, но это лучше, чем ничего.
В любом случае просто так сбрасывать со счетов эту инициативу не стоит. Кроме того, «Восточное партнерство» – важная дипломатическая победа для Беларуси. Она означает, что Беларусь является не страной-изгоем в Европе, а участником важной интеграционной программы, заявленная цель которой – создание зоны свободной торговли между шестью странами – участницами «Восточного партнерства» и ЕС. Однако неверно воспринимать «Восточное партнерство» как аналог Таможенного союза, ЕЭП или Союзного государства. Это программа все-таки с ограниченными целями и задачами.
– Почему же организаторы этой инициативы до сих пор ничего не реализовали? Взять, например, визовый режим. С одной стороны, в европейских столицах заявляют, что хотят быть ближе и доступнее, но при этом всячески ограничивают право на свободное перемещение. Где же тут партнерство и пресловутая демократия?
– Но теперь есть структура, где мы можем ставить эти вопросы и продвигать их решение. К слову, без «Восточного партнерства» было бы почти невозможно подписание Беларусью Договоров о приграничном движении со странами-соседями. Сейчас они существуют, осталось только устранить мелкие бюрократические проволочки. То же самое касается отмены квот и ограничений на перемещение белорусских товаров в Европу.
– Есть ли смысл сегодня для Беларуси стремиться в Евросоюз?
– Нет, и главным образом потому, что Европа не готова принять Беларусь той, какая страна существует сейчас. Надо просто наращивать с Европой отношения на принципах взаимной выгоды и обязательно оставаться фактором военно-стратегической стабильности и безопасности в регионе. С Россией же нас связывает огромное количество исторических, культурных, экономических связей. Поэтому приоритетом для Беларуси должна оставаться интеграция в восточном направлении, в формате Союзного государства, Таможенного союза с перспективным выходом на Единое экономическое пространство.
Автор: Евгений КОНОНОВИЧ, «Союзное вече».
– Введение санкций в отношении государства, находящегося в центре Европы, абсурдно и бесперспективно. Однако цивилизованные и демократичные европейцы по-прежнему пытаются вести диалог с Беларусью на языке ультиматумов. Что это – нежелание избавляться от стереотипов или далеко идущая стратегия?
– Мне кажется, это следствие развившейся бюрократии в Европейском союзе. Евросоюз сегодня – огромное образование, в границах которого проживает более 500 миллионов человек. И хотя это образование не настолько иерархично, каким был Советский Союз, но свою мощную бюрократию они успешно создали. Поэтому, когда принимается какое-либо решение, требуется много сил, чтобы впоследствии его изменить. Кроме того, для Европейского союза Беларусь не является заметной проблемой. На уровне каких-то своих интересов, в иерархии тех вопросов, которые решает ЕС, Беларусь стоит где-то далеко за Грецией, Ирландией, Испанией и так далее. Отношение ЕС к Беларуси формируется под воздействием не очень влиятельных и не самых важных европейских стран и политических сил. Они на всех уровнях и во всех структурах активно лоббируют нужные им решения, но в силу своей малозначимости не в состоянии нанести серьезный урон Беларуси. Получается, что ЕС принимает грозные заявления, но реального результата от них нет.
– Тем не менее в репортажах о Беларуси в западных СМИ очень редко увидишь позитив. Почему тамошние политики и эксперты так негативно относятся к стране?
– Дело в том, что Беларусь полностью ломает стереотипы восприятия малой восточноевропейской страны, которые устоялись в ЕС. В Беларуси никогда не было и нет националистов у власти, не было и нет русофобской волны в СМИ, а русский язык распространен в качестве основного. Страна не ведет исторических споров, которые подразумевают ревизию оценки коллаборантов в ходе Второй мировой войны. Беларусь не проводила шоковую терапию в 90-е годы и сохранила крупную промышленность. Это сильное, самостоятельное государство, которое проводит независимую внутреннюю и внешнюю политику в отличие от других своих восточноевропейских соседей, которые вошли в ЕС и отдали Брюсселю часть своего суверенитета. Все это создает абсолютно выпадающую из стереотипов восприятия восточноевропейской страны ситуацию вокруг Беларуси. Принять такое положение вещей, смириться с ним не готовы ни страны Восточной Европы, ни сам Евросоюз. Для них это просто нонсенс.
– В июне ЕС принял решение о расширении санкций в отношении ряда белорусских предприятий. В начале июля на ежегодной сессии ПА ОБСЕ в Белграде принимается очередная резолюция по Беларуси. Как и все его предшественники, этот документ состряпан в духе недоверия, диктата, изобилует тенденциозными формулировками общего плана и безосновательными утверждениями. Но буквально через несколько дней прекращаются антидемпинговые меры в отношении поставок белорусского калия в страны Евросоюза. Как согласуются все эти действия?
– А никак не согласуются. Это и есть проявления управленческого кризиса, когда принимаются грозные резолюции, но по факту, как только дело касается действительно важных для европейцев тем, вступают в действие механизмы, которые останавливают радикалов, навязывающих свое мнение ЕС относительно Беларуси.
– И как же Беларуси вести себя в таком случае?
– Ситуативно. В конце концов это головная боль не Беларуси, а проблема Евросоюза. Минску надо стремиться по возможности избегать лишней конфронтации, чтобы не обострять положение и не давать повода тамошним политикам для новых атак.
– Когда анализируешь динамику торгово-экономических связей Беларуси со странами Европы, складывается впечатление, что роль сравнимого с Россией экономического партнера Беларуси все более уверенно стал играть Европейский союз. В связи с этим вспоминается недавнее заявление Президента Литвы Дали Грибаускайте о том, что необдуманные санкции для Беларуси толкнут ее в объятия России и настроят белорусов против Запада. Насколько реален такой сценарий?
– Теоретически может случиться все, что угодно. А на практике такое заявление и есть проявление механизма предотвращения разжигания вокруг Беларуси искусственного конфликта. Этот механизм вступает в действие сразу же, как только политическая трескотня уступает место действительно серьезным и значимым темам и проектам. Повторюсь, борьбу против Беларуси ведут силы, которые не имеют особого влияния в Евросоюзе, в том числе представители той коррумпированной системы, которая сложилась вокруг обеспечения ресурсами белорусской оппозиции. Для небольшой страны их действия могут представлять определенную проблему, но в масштабе ЕС они малоэффективны. Поэтому как только они доводят ситуацию до угрозы введения санкций, например, против нефтехимических предприятий, с прицелом на то, что возникнет экономический кризис, который перерастет в политический, серьезные политические силы просто останавливают все эти авантюристские устремления.
– Не в последнюю очередь потому, что в большинстве своем европейские политики и деловые круги мыслят рационально и не заинтересованы в дестабилизации обстановки в Беларуси…
– Естественно. Евросоюз действительно становится для Беларуси экономическим партнером, сопоставимым с Россией. Больше половины всего белорусского товарооборота сегодня приходится на страны Евросоюза.
И я полагаю, эта тенденция будет усиливаться, потому что европейская интеграция доказала свою успешность. Сейчас наблюдается усиление экономической централизации в Евросоюзе. У них сложился общий рынок, и все в мире стремятся попасть на это огромное экономическое пространство. И Беларусь не исключение. Поэтому значение ЕС для Беларуси будет нарастать, и не только в экономическом измерении. Не меньшее значение для наших европейских соседей имеют вопросы безопасности и охраны границ. А общая граница с ЕС у Беларуси немаленькая.
– Беларусь и Евросоюз – это, образно говоря, соседи по лестничной площадке, которые знают друг друга в лицо, но, увы, не более. Когда же мы начнем дружить семьями? При каких условиях возможен полноценный политический диалог ЕС и Беларуси?
– Думаю, в ближайшие годы этого не случится и будет сохраняться статус-кво. У Европы нет приемлемой для Беларуси повестки дня. Всякое сближение с ЕС подразумевает превращение Беларуси в обычную восточноевропейскую страну. То есть ей придется отказываться от собственной промышленности, сбрасывать избыток рабочей силы на европейский рынок, допустить националистов к серьезному политическому влиянию в обществе и тем самым ослабить государственность, как это произошло, например, в Украине. Евросоюз к такому сценарию готов, но данный сценарий абсолютно не подходит для белорусов. Поэтому в ближайшие несколько лет вряд ли можно ожидать слишком заметного улучшения в белорусско-европейских отношениях.
– В сентябре в Варшаве состоится саммит «Восточного партнерства». Выдвигая данную инициативу, ЕС сознательно нацеливался на вовлечение Беларуси в европейские интеграционные процессы. Однако за прошедшее время европейские организаторы так и не смогли реализовать ни одного конкретного проекта в рамках «Восточного партнерства». Означает ли это, что программа себя исчерпала, так и не начавшись?
– Нет, наоборот. Программа «Восточного партнерства» выстроена таким образом, что более 80 процентов направляемых в нее средств должны быть израсходованы на третий год ее реализации. Поэтому именно сейчас «Восточное партнерство» может трансформироваться из декларативного проекта в более действенный инструмент интеграции. Не скажешь, что под него выделены огромные деньги, всего около 800 миллионов евро, но это лучше, чем ничего.
В любом случае просто так сбрасывать со счетов эту инициативу не стоит. Кроме того, «Восточное партнерство» – важная дипломатическая победа для Беларуси. Она означает, что Беларусь является не страной-изгоем в Европе, а участником важной интеграционной программы, заявленная цель которой – создание зоны свободной торговли между шестью странами – участницами «Восточного партнерства» и ЕС. Однако неверно воспринимать «Восточное партнерство» как аналог Таможенного союза, ЕЭП или Союзного государства. Это программа все-таки с ограниченными целями и задачами.
– Почему же организаторы этой инициативы до сих пор ничего не реализовали? Взять, например, визовый режим. С одной стороны, в европейских столицах заявляют, что хотят быть ближе и доступнее, но при этом всячески ограничивают право на свободное перемещение. Где же тут партнерство и пресловутая демократия?
– Но теперь есть структура, где мы можем ставить эти вопросы и продвигать их решение. К слову, без «Восточного партнерства» было бы почти невозможно подписание Беларусью Договоров о приграничном движении со странами-соседями. Сейчас они существуют, осталось только устранить мелкие бюрократические проволочки. То же самое касается отмены квот и ограничений на перемещение белорусских товаров в Европу.
– Есть ли смысл сегодня для Беларуси стремиться в Евросоюз?
– Нет, и главным образом потому, что Европа не готова принять Беларусь той, какая страна существует сейчас. Надо просто наращивать с Европой отношения на принципах взаимной выгоды и обязательно оставаться фактором военно-стратегической стабильности и безопасности в регионе. С Россией же нас связывает огромное количество исторических, культурных, экономических связей. Поэтому приоритетом для Беларуси должна оставаться интеграция в восточном направлении, в формате Союзного государства, Таможенного союза с перспективным выходом на Единое экономическое пространство.
Автор: Евгений КОНОНОВИЧ, «Союзное вече».