УРА! Свершилось чудо! 18 июня 2012 года Европейский суд принял ошеломительное решение – документы, предоставленные при Горбачеве и Ельцине и указывающие на то, что в расстреле десятков тысяч польских офицеров под Катынью повинен Сталин и советская сторона, оказались фальшивкой. Наконец-то правда восторжествовала. Еще на Нюрнбергском процессе было принято постановление о том, что расстрел польских офицеров это дело рук немецких оккупационных сил. Однако с легкой руки предателя – Горбачева, СССР, а за ней и РФ, на радость полякам и либеральной погани, вот уже более 20 лет каяться в несодеянном.
Поляки уже окончательно превратились в плаксивых детишек, которые услышав страшную сказочку о «Катыньском лесочке» и злом НКВДэшнике, моментально начинают истерить и просить денежную компенсацию. Иногда даже складывается впечатление, что большая часть польского бюджета формируется за счет так называемых Катыньских компенсаций.
Что ж нам тоже нужно немного поплакать. За последние века поляки немало попили Русской кровушки. У них есть одна маленькая катынь, а у нас их сотни. Польская шляхта веками ненавидела Русский народ и веками издевалась над нами. Может быть, настало время вспомнить старые обиды!
Не так давно – 400 лет назад – поляки оккупировали Москву. Сразу же после вступления в город польская шляхта и прочий оккупационный сброд принялись за своё излюбленное занятие – насилие и мародерство. С позволения тогдашних бояр-предателей поляки завладели всей Московской казной, а когда деньги иссякли, они разделили завоеванные земли на сектора и начали обирать всех жителей до нитки.
Один польский офицер весьма красочно описал поведение солдат в Суздале и Костроме, доставшихся его роте.
«Наемники ни в чем не знали меры и, довольствуясь миролюбием москвитян, самовольно брали у них все, что кому нравилось, силой отнимали жен и дочерей у русских, не исключая знатные семьи».
Подобное поведение «цивилизованных» европейцев не на шутку разозлило горожан. Поэтому польской мрази пришлось отозвать фуражиров под крепкие стены Москвы. Народные выступления только набирали оборот. Русские патриоты начали собирать первое, а затем и второе народные ополчения. В самой Москве началась подготовка к восстанию. Сотни ратных людей в гражданской одежде проникали в город, ожидая начала мятежа.
В самом городе неоднократно происходили кровавые стычки с польским гарнизоном. Оккупанты решили изъять все оружие у горожан. Если у русского находили хотя бы топор, его ждала смертная казнь. Однако многочисленные казни и зверства шляхты давали абсолютно противоположные результаты – в народе рос патриотический дух.
В 1611 году, когда поляки начали устанавливать пушки на Кремле, повернутые в сторону жилых кварталов, они попытались силой привлечь к работам местный люд. Дело дошло до драки, которая переросла в массовое столкновение. Кремлевские часовые дали знать о происшествии Гопсевскому. Не дослушав обедни, тот выскочил из Фроловских ворот на площадь и попытался положить конец драке. Но, увидев множество убитых москвичей, он махнул рукой и, по словам польского очевидца, предоставил наемникам «докончить начатое дело». Стычка вскоре превратилась в общее побоище. В Кремле запели трубы. Роты в боевом порядке атаковали безоружную толпу. Наемники кололи и рубили всех, кто попадался им на пути.
Позже Гопсевский снарядил команду поджигателей, которые подпалили деревянные кварталы Москвы. Из дневника одного из поджигателей мы узнаем:
«…В нескольких местах над посадом показались столбы дыма. Вскоре огонь охватил целые кварталы. Москвичи прекратили бой и все усилия сосредоточили на том, чтобы потушить разгоравшийся огонь. Пронзительно кричали женщины, потерявшие в толчее детей. Кто пытался выгнать скотину, кто тащил пожитки из огня».
Слава богу, что в 1612 году Минин и Пожарский смогли разделаться с оккупантами. Тем не менее, поляки не успокоились.
Русофобство проявилось вновь во время польских восстаний 1831 и 1863 годов. Однако оно было направлено против кадровых военных. Поляки взяли за правило – пленных не брать, и почти их не брали. Впрочем, европеец скажет: «Нет, не тянет на геноцид. Вот посмотрите, как мы индейцев или африканцев вырезали. Вот это геноцид!»
Очередное столкновение Русского, точнее сказать, – советского солдата и польской шляхтеции произошло во время советско-польской войны. Вот тогда мы и увидели настоящих поляков.
В 1920-1921 годах разразилась советско-польская война. Большевики возлагали на нее большие надежды, надеялись, что победа над буржуазной Польшей разожжет костер мировой революции. Однако наступление было провальным. Первые победы Тухачевского закончились страшным поражением под Варшавой и взятием десятков тысяч советских солдат в плен.
Но нас интересует не поле боя, а пространство за решеткой.
В общей сложности в польском плену пребывало 80000-110000 советских солдат и офицеров.
По разным оценкам в лагерях погибло при различных обстоятельствах 15000-50000 человек.
Однако это только лагерные жертвы, а сколько людей было потеряно во время транспортировки и при пленении?
Из рапорта командования 14-й Великопольской пехотной дивизии командованию 4-й армии от 12-го октября 1920 года:
«за время боев от Брест-Литовска до Барановичей взято в общей сложности 5000 пленных и оставлено на поле боя около 40 % названной суммы раненых и убитых большевиков».
Цивилизованные поляки просто-напросто бросали взятых раненых на поле боя. Даже в средние века не доходило до такого.
Далее. Из доклада сотрудника Волынского КЭО:
«Военнопленные, прибывающие в эшелонах с галицийского фронта, выглядят истощенными, голодными и больными. Лишь в одном эшелоне, высланном из Тернополя и насчитывающем 700 военнопленных, доехало только 400».
Из письма генерала Годлевского министру военных дел Казимежу Соснковскому, мы узнаем, почему была такая высокая смертность.
«Они были в пути 5 дней и в течение всего этого времени им не давали есть. Как только их выгрузили в Пулавах, пленные сразу набросились на труп лошади и съели сырую падаль».
«Большинство из них так изголодались, что не могли самостоятельно выйти из вагонов. В первый же день в Пулавах 15 человек умерло».
Польская шляхта просто морила наших солдат голодом. И это происходило еще за долго до Освенцима и Дахау. И после всего этого поляки еще смеют кричать о своих правах?
Продолжаем.
Из дневника красноармейца Михаила Ильичева (взятого в плен на территории Белоруссии, он был узником концлагеря Стшалково):
«...осенью 1920-го нас везли в вагонах, наполовину заполненных углем. Теснота была адова, не доезжая станции высадки, шесть человек скончались. Потом сутки нас мариновали в каком-то болотце – это чтобы мы не могли лечь на землю и спать. Потом погнали под конвоем до места. Один раненый не мог идти, мы по очереди тащили его, чем сбивали шаг колонны. Конвою это надоело, и они забили его прикладами. Стало ясно – долго мы так не протянем, а когда увидели гнилые бараки и наших, бродивших за колючкой в чем мать родила, реальность скорой смерти сделалась очевидной».
Как вы видите, паны легко избили до смерти нашего солдатика. Вы можете подумать, что это единичный случай, но это не так. Например, будущий премьер Польши – Сикорский без суда и следствия приказал расстрелять из пулеметов 300 советских военнопленных, а генерал Песяцкий пошел еще дальше, приказав своим солдатам пленных не брать.
Также сохранились воспоминания рядовых РККА касаемо расстрелов.
Из воспоминаний красноармейца А. Честнова, взятого в плен в мае 1920 года:
«…партийные товарищи в числе 33 человек были выделены и расстреляны тут же»
Согласно показаниям бежавшего из плена красноармейца В.В.Валуева, попавшего в плен 18 августа под Новоминском:
«Из всего состава (пленено было около 1000 человек.), – показывал он на допросе в Ковно, – выбрали коммунистов, комсостав, комиссаров, причем тут же на глазах всех красноармейцев один комиссар был избит и потом расстрелян».
Имеются также данные об использовании пленных в качестве живых мишеней. Генерал-майор В.И. Филатов – в начале 1990-х гг. редактор «Военно-исторического журнала», одним из первых поднявший тему массовой гибели красноармейцев в польских концлагерях, пишет, что любимым занятием у некоторых польских кавалеристов («лучших в Европе») было – ставить пленных красноармейцев по всему огромному кавалерийскому плацу и учиться на них, как «разваливать до пояса» со всего «богатырского» плеча на полном скаку человека. Отважные паны рубили пленных «с налету, с повороту». Плацев для «тренировок» в кавалерийской рубке имелось множество. Так же как и лагерей смерти. В Пулаве, Домбе, Стшалькове, Тухоли, Барановичах… Гарнизоны отважных кавалеристов стояли в каждом мало-мальском городишке и имели «под рукой» тысячи пленных. Например, только Литовско-Белорусская дивизия польской армии оставила в своем распоряжении в Бобруйске 1153 пленных.
Вот так вот цивилизованные и высокообразованные паны поляки обращались с «кровожадными большевиками». После этого я понимаю, почему во время второй мировой войны наши армии, подойдя к Варшаве, не стали ее освобождать, а оставили её один на один с немцами.
Вот мы и подошли к главной проблеме.
Как же обращались с нашими солдатами в концлагерях?
Из воспоминаний польских охранников в лагере Стшалково:
«Началось с назначения 50 ударов розгой из колючей проволоки… Более десяти человек умерло от заражения крови».
Вот такая вот преамбула. Действительно, польские лагеря ничем не отличались от немецких. Те же избиения, унижения, голод и холод, а также дизентерия и болезни.
Больше всего, конечно, было побоев. В лагере Домбе зафиксированы случаи избиения пленных офицерами польской армии... В лагере Тухоли избит комиссар 12-го полка Кузьмин. В Бобруйской тюрьме военнопленному перебили руки только за то, что он не выполнил приказания выгрести нечистоты голыми руками. Инструктор Мышкина, взятая в плен под Варшавой, была изнасилована двумя офицерами и без одежды брошена в тюрьму на Дзелитной улице в Варшаве. Артистка полевого театра Красной армии Топольницкая, также взятая в плен под Варшавой, была избита на допросе резиновым жгутом, подвешивалась за ноги к потолку, а затем отправлена в лагерь в Домбе.
Однако для порядка и, так сказать, приличия 21 июня 1920 года министерство военных дел Польши отменило порку. Но как вы понимаете, это был всего лишь «приказ» и его почти никто не выполнял. Из польских ГАЗЕТ узнаем: «били плетьми, изготовленными из железной проволоки и электропроводов»
Как писал 6 января 1922 года полпред РСФСР в Польше:
«Арестованных ежедневно выгоняют на улицу и вместо прогулок обессиленных людей заставляют под команду бегать, приказывая падать в грязь и снова подниматься. Если пленные отказываются ложиться в грязь или если кто-нибудь их них, исполнив приказание, не может подняться, обессиленный тяжелыми условиями своего содержания, то их избивают прикладами».
Содержание тоже было ужасным:
Лагерь в Лодзи. “Люди лежат на полу без покрывал, покрытые собственной одеждой, по большей части очень истрепанной и крайне недостаточной для этого времени года... Большинство из них босые или в одних носках”.
Лагерь в Рембертове. “В каждой комнате находится 100 человек. У них нет ни покрывал, ни одеял, и они спят в обычном платье на голых досках... пленные нуждаются в платье и обуви”
Из доклада начальника медицинской службы французской военной миссии в Польше майора Готье о содержание военнопленных в крупнейшем лагере Стшалково
“Пленные одеты в лохмотья, питание явно недостаточно”
Медицинского обслуживания вообще не было.
Из телеграммы командира укрепленного района Модлин Малевича. 28 октября 1920 г:
“В госпитале 900 желудочных больных (из 3500 пленных), из которых почти 10 процентов смертельных случаев... Главные причины заболевания – поедание пленными различных сырых очистков и полное отсутствие обуви и одежды”.
Обратите внимание – ПОЕДАНИЕ СЫРЫХ ОЧИСТКОВ. А ведь согласно рациону каждый пленный получал 500 г хлеба, 150 г мяса или рыбы (говядина – четыре раза в неделю, конина – два раза в неделю, сушеная рыба или селедка – один раз в неделю), 700 г картофеля, разные приправы и две порции кофе. Если посмотреть на оценку лагерей, то мы видим, что в документах значится надпись удовлетворительно или хорошо. Значит, рацион соблюдался. ДА, «как бы» соблюдался, а «как бы» и нет. На самом деле за день и во время проверки поляки варили пленным суп из всего этого, ну, а все остальное время советские солдаты жрали все, что найдут.
Ну, а чего вы хотите от самых ярых русофобов? Если даже члены правительственного аппарата признавались, что они ненавидят Россию лютой ненавистью. Чего только стоит речь Юзефа Бека, заместителя министра внутренних дел.
“Что касается России, то я не нахожу достаточно эпитетов, чтобы охарактеризовать ненависть, которую у нас испытывают по отношению к ней”.
Хотя он не только словом, но и делом показывал свое отношение к России. Будучи офицером, он как-то попал в концлагерь. Занимая должность охранника или помощника коменданта, у него и его дружков офицеров было развлечение. Они вспарывали штыком живот пленного советского солдата, сажали туда кота, зашивали и ждали, кто подохнет быстрее – кот или солдат. Иногда даже устраивался тотализатор.
Этот страшный рассказ можно продолжать бесконечно, но итог будет один – солдат уже не вернуть.
Кстати, поляки уничтожали не только солдат и офицеров, но и гражданских лиц. Кавалерия вырезала целые деревни и хутора.
Первым документированным применением оружия против гражданских стал расстрел поляками миссии Российского Красного Креста 2 января 1919 года, это деяние было совершено, вероятнее всего, отрядами польской Самообороны, так как регулярная польская армия ещё не покинула пределы Польши.
Особо браво проявила себя армия атамана Станислава Балаховича. Польский военный прокурор полковник Лисовский, расследовавший жалобы на действия балаховцев, так описывал деятельность дивизии Балаховича:
«…Армия Балаховича представляет собой банду разбойников, которая переправляет награбленное золото. Чтобы занять какой-нибудь город, посылается армия, солдаты которой грабят и убивают. И лишь только после многочисленных погромов, два дня спустя, приезжает Балахович со своим штабом. После грабежа начинаются пьянки. …Что касается Балаховича, он позволяет грабить, иначе они отказались бы продвигаться вперёд»
«… каждый офицер, вступающий в армию Балаховича, обливает себя грязью, которую ничем нельзя смыть».
Да, не только солдаты Балаховича, но вся Польша облила себя ушатом грязи. Так или иначе, война закончилась, но обиды остались.
В 1939 году пожар войны вспыхнул вновь. Началась очередная советско-польская война. СССР вместе с Германией напали на Польшу в 1939 году. Это знают все. Однако мало кто слышал о восстание крестьян в Белоруссии.
17 сентября 1939 года в городке Скиделе горожане, в основном белорусы, узнали, что с востока наступает Красная Армия. Это известие вселило в горожан веру в скорое избавление от шляхтецкого гнета. Недолго думая, белорусы захватили все административные постройки, попутно разоружая местных польских солдат и жандармов. Подчеркиваю, разоружая и отпуская на волю без единой царапины. Ни один поляк не был расстрелян или повешен.
Через некоторое время «освобожденные» поляки вернулись с ротой жандармов.
Через время на помощь польской роте примчался ещё эскадрон уланов. Заслоны восставших были просто раздавлены превосходящими силами поляков.
Слово историку Н. Малишевскому:
«В маленьком городке началось большое зверство. 30 человек каратели сразу же расстреляли. Расстреливали и просто тех, кто подвернулся под руку. Перед расстрелом издевались: одним выкалывали глаза, другим резали языки, третьим ломали прикладами пальцы на руках… Не разбирали ни мужчин, ни женщин. Всех их согнали у православной церкви, заставили лечь лицом вниз, били прикладами по головам, заставляли целовать землю и при этом кричали: «То земля наша, польская, вам на ней не жить!». Пока одни каратели издевались над белорусами у православного храма, другие пошли по городу».
Попутно поляки подожгли город. Дома активистов были забросаны гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Как вы понимаете, людей загоняли как скот в дома и поджигали или взрывали их. Большая часть людей была расстреляна у православного храма. Поляки могли уничтожить всех поголовно, если не одно НО. Вечером к Скиделю подошли части РККА:
«Ближе к вечеру из тех двухсот человек, которые пролежали весь день у православного храма, отобрали 70 человек — «наиболее активных повстанцев» и погнали на расстрел… Когда первую пятерку истерзанных людей выхватили из толпы обреченных и поставили для расстрела, из-за лесочка показалась танкетка с красной звездой на борту. Это на выручку повстанцам в Скидель спешил летучий отряд во главе с капитаном Чернявским – два броневика и два танка. Они были нагружены оружием. Капитан Чернявский вооружил этим оружием крестьян из окрестных деревень…»
Одновременно с событиями в Скиделе в Гродно начались волнения. При Пилсудском польские тюрьмы были забиты русскими, украинцами, белорусами и прочим «православным и славянским» элементом. Узнав о приближении Красной Армии, тюремщики разбежались, забыв о заключенных. Родня сидельцев, недолго думая, взяла штурмом тюрьму и освободила их.
«Разбив ворота, народ стал взламывать двери камер. Вскоре освободители и освобожденные с красными флагами и революционными песнями, единой толпой двинулись на площадь Батория. Где-то часам к одиннадцати на площади стихийно возник митинг. Но праздник длился недолго, минут сорок. На митингующих напала рота жандармов. По счастливым, охмелевшим от свободы, людям дали несколько залпов. Каратели врезались в оцепеневшую от ужаса толпу, жестоко избивая и хватая всех, кто был в арестантских халатах, и у кого на рукавах были красные повязки. Всех схваченных загнали в тюрьму, по камерам. Два следующих дня жандармы, полицейские, офицеры польской армии, ходили группами со списками по городу».
Хоть поляки и ходили по городу со списками, но не долго. Вскоре они сами были занесены в расстрельный списочек. А Польша наконец-то успокоилась.
Правда, после развала Союза она вновь охамела и оборзела. Яркий тому пример – избиение наших болельщиков на Евро-2012. Поляки вновь показали свою гнилую душонку. Драка между фанатами-хулиганами – это нормально, но паны из-за своей трусливости избивали супружеские пары и стариков. Да, поступок достойный польского «гусара» – бить немощного и безоружного.
Да, вот мы и узнали обратную сторону польской медали. Вот мы и познали сущность прогрессивных европейцев. Теперь мы можем сказать: «Нам с вами не по пути!».
Теперь мы можем забыть про Катынь и вспомнить тех советских солдат, которые были истерзаны в 1920-21 году. Вечная слава павшим героям и сынам своего отечества!
Поляки уже окончательно превратились в плаксивых детишек, которые услышав страшную сказочку о «Катыньском лесочке» и злом НКВДэшнике, моментально начинают истерить и просить денежную компенсацию. Иногда даже складывается впечатление, что большая часть польского бюджета формируется за счет так называемых Катыньских компенсаций.
Что ж нам тоже нужно немного поплакать. За последние века поляки немало попили Русской кровушки. У них есть одна маленькая катынь, а у нас их сотни. Польская шляхта веками ненавидела Русский народ и веками издевалась над нами. Может быть, настало время вспомнить старые обиды!
* * *
Не так давно – 400 лет назад – поляки оккупировали Москву. Сразу же после вступления в город польская шляхта и прочий оккупационный сброд принялись за своё излюбленное занятие – насилие и мародерство. С позволения тогдашних бояр-предателей поляки завладели всей Московской казной, а когда деньги иссякли, они разделили завоеванные земли на сектора и начали обирать всех жителей до нитки.
Один польский офицер весьма красочно описал поведение солдат в Суздале и Костроме, доставшихся его роте.
«Наемники ни в чем не знали меры и, довольствуясь миролюбием москвитян, самовольно брали у них все, что кому нравилось, силой отнимали жен и дочерей у русских, не исключая знатные семьи».
Подобное поведение «цивилизованных» европейцев не на шутку разозлило горожан. Поэтому польской мрази пришлось отозвать фуражиров под крепкие стены Москвы. Народные выступления только набирали оборот. Русские патриоты начали собирать первое, а затем и второе народные ополчения. В самой Москве началась подготовка к восстанию. Сотни ратных людей в гражданской одежде проникали в город, ожидая начала мятежа.
В самом городе неоднократно происходили кровавые стычки с польским гарнизоном. Оккупанты решили изъять все оружие у горожан. Если у русского находили хотя бы топор, его ждала смертная казнь. Однако многочисленные казни и зверства шляхты давали абсолютно противоположные результаты – в народе рос патриотический дух.
В 1611 году, когда поляки начали устанавливать пушки на Кремле, повернутые в сторону жилых кварталов, они попытались силой привлечь к работам местный люд. Дело дошло до драки, которая переросла в массовое столкновение. Кремлевские часовые дали знать о происшествии Гопсевскому. Не дослушав обедни, тот выскочил из Фроловских ворот на площадь и попытался положить конец драке. Но, увидев множество убитых москвичей, он махнул рукой и, по словам польского очевидца, предоставил наемникам «докончить начатое дело». Стычка вскоре превратилась в общее побоище. В Кремле запели трубы. Роты в боевом порядке атаковали безоружную толпу. Наемники кололи и рубили всех, кто попадался им на пути.
Позже Гопсевский снарядил команду поджигателей, которые подпалили деревянные кварталы Москвы. Из дневника одного из поджигателей мы узнаем:
«…В нескольких местах над посадом показались столбы дыма. Вскоре огонь охватил целые кварталы. Москвичи прекратили бой и все усилия сосредоточили на том, чтобы потушить разгоравшийся огонь. Пронзительно кричали женщины, потерявшие в толчее детей. Кто пытался выгнать скотину, кто тащил пожитки из огня».
Слава богу, что в 1612 году Минин и Пожарский смогли разделаться с оккупантами. Тем не менее, поляки не успокоились.
Русофобство проявилось вновь во время польских восстаний 1831 и 1863 годов. Однако оно было направлено против кадровых военных. Поляки взяли за правило – пленных не брать, и почти их не брали. Впрочем, европеец скажет: «Нет, не тянет на геноцид. Вот посмотрите, как мы индейцев или африканцев вырезали. Вот это геноцид!»
Очередное столкновение Русского, точнее сказать, – советского солдата и польской шляхтеции произошло во время советско-польской войны. Вот тогда мы и увидели настоящих поляков.
В 1920-1921 годах разразилась советско-польская война. Большевики возлагали на нее большие надежды, надеялись, что победа над буржуазной Польшей разожжет костер мировой революции. Однако наступление было провальным. Первые победы Тухачевского закончились страшным поражением под Варшавой и взятием десятков тысяч советских солдат в плен.
Но нас интересует не поле боя, а пространство за решеткой.
В общей сложности в польском плену пребывало 80000-110000 советских солдат и офицеров.
По разным оценкам в лагерях погибло при различных обстоятельствах 15000-50000 человек.
Однако это только лагерные жертвы, а сколько людей было потеряно во время транспортировки и при пленении?
Из рапорта командования 14-й Великопольской пехотной дивизии командованию 4-й армии от 12-го октября 1920 года:
«за время боев от Брест-Литовска до Барановичей взято в общей сложности 5000 пленных и оставлено на поле боя около 40 % названной суммы раненых и убитых большевиков».
Цивилизованные поляки просто-напросто бросали взятых раненых на поле боя. Даже в средние века не доходило до такого.
Далее. Из доклада сотрудника Волынского КЭО:
«Военнопленные, прибывающие в эшелонах с галицийского фронта, выглядят истощенными, голодными и больными. Лишь в одном эшелоне, высланном из Тернополя и насчитывающем 700 военнопленных, доехало только 400».
Из письма генерала Годлевского министру военных дел Казимежу Соснковскому, мы узнаем, почему была такая высокая смертность.
«Они были в пути 5 дней и в течение всего этого времени им не давали есть. Как только их выгрузили в Пулавах, пленные сразу набросились на труп лошади и съели сырую падаль».
«Большинство из них так изголодались, что не могли самостоятельно выйти из вагонов. В первый же день в Пулавах 15 человек умерло».
Польская шляхта просто морила наших солдат голодом. И это происходило еще за долго до Освенцима и Дахау. И после всего этого поляки еще смеют кричать о своих правах?
Продолжаем.
Из дневника красноармейца Михаила Ильичева (взятого в плен на территории Белоруссии, он был узником концлагеря Стшалково):
«...осенью 1920-го нас везли в вагонах, наполовину заполненных углем. Теснота была адова, не доезжая станции высадки, шесть человек скончались. Потом сутки нас мариновали в каком-то болотце – это чтобы мы не могли лечь на землю и спать. Потом погнали под конвоем до места. Один раненый не мог идти, мы по очереди тащили его, чем сбивали шаг колонны. Конвою это надоело, и они забили его прикладами. Стало ясно – долго мы так не протянем, а когда увидели гнилые бараки и наших, бродивших за колючкой в чем мать родила, реальность скорой смерти сделалась очевидной».
Как вы видите, паны легко избили до смерти нашего солдатика. Вы можете подумать, что это единичный случай, но это не так. Например, будущий премьер Польши – Сикорский без суда и следствия приказал расстрелять из пулеметов 300 советских военнопленных, а генерал Песяцкий пошел еще дальше, приказав своим солдатам пленных не брать.
Также сохранились воспоминания рядовых РККА касаемо расстрелов.
Из воспоминаний красноармейца А. Честнова, взятого в плен в мае 1920 года:
«…партийные товарищи в числе 33 человек были выделены и расстреляны тут же»
Согласно показаниям бежавшего из плена красноармейца В.В.Валуева, попавшего в плен 18 августа под Новоминском:
«Из всего состава (пленено было около 1000 человек.), – показывал он на допросе в Ковно, – выбрали коммунистов, комсостав, комиссаров, причем тут же на глазах всех красноармейцев один комиссар был избит и потом расстрелян».
Имеются также данные об использовании пленных в качестве живых мишеней. Генерал-майор В.И. Филатов – в начале 1990-х гг. редактор «Военно-исторического журнала», одним из первых поднявший тему массовой гибели красноармейцев в польских концлагерях, пишет, что любимым занятием у некоторых польских кавалеристов («лучших в Европе») было – ставить пленных красноармейцев по всему огромному кавалерийскому плацу и учиться на них, как «разваливать до пояса» со всего «богатырского» плеча на полном скаку человека. Отважные паны рубили пленных «с налету, с повороту». Плацев для «тренировок» в кавалерийской рубке имелось множество. Так же как и лагерей смерти. В Пулаве, Домбе, Стшалькове, Тухоли, Барановичах… Гарнизоны отважных кавалеристов стояли в каждом мало-мальском городишке и имели «под рукой» тысячи пленных. Например, только Литовско-Белорусская дивизия польской армии оставила в своем распоряжении в Бобруйске 1153 пленных.
Вот так вот цивилизованные и высокообразованные паны поляки обращались с «кровожадными большевиками». После этого я понимаю, почему во время второй мировой войны наши армии, подойдя к Варшаве, не стали ее освобождать, а оставили её один на один с немцами.
Вот мы и подошли к главной проблеме.
Как же обращались с нашими солдатами в концлагерях?
Из воспоминаний польских охранников в лагере Стшалково:
«Началось с назначения 50 ударов розгой из колючей проволоки… Более десяти человек умерло от заражения крови».
Вот такая вот преамбула. Действительно, польские лагеря ничем не отличались от немецких. Те же избиения, унижения, голод и холод, а также дизентерия и болезни.
Больше всего, конечно, было побоев. В лагере Домбе зафиксированы случаи избиения пленных офицерами польской армии... В лагере Тухоли избит комиссар 12-го полка Кузьмин. В Бобруйской тюрьме военнопленному перебили руки только за то, что он не выполнил приказания выгрести нечистоты голыми руками. Инструктор Мышкина, взятая в плен под Варшавой, была изнасилована двумя офицерами и без одежды брошена в тюрьму на Дзелитной улице в Варшаве. Артистка полевого театра Красной армии Топольницкая, также взятая в плен под Варшавой, была избита на допросе резиновым жгутом, подвешивалась за ноги к потолку, а затем отправлена в лагерь в Домбе.
Однако для порядка и, так сказать, приличия 21 июня 1920 года министерство военных дел Польши отменило порку. Но как вы понимаете, это был всего лишь «приказ» и его почти никто не выполнял. Из польских ГАЗЕТ узнаем: «били плетьми, изготовленными из железной проволоки и электропроводов»
Как писал 6 января 1922 года полпред РСФСР в Польше:
«Арестованных ежедневно выгоняют на улицу и вместо прогулок обессиленных людей заставляют под команду бегать, приказывая падать в грязь и снова подниматься. Если пленные отказываются ложиться в грязь или если кто-нибудь их них, исполнив приказание, не может подняться, обессиленный тяжелыми условиями своего содержания, то их избивают прикладами».
Содержание тоже было ужасным:
Лагерь в Лодзи. “Люди лежат на полу без покрывал, покрытые собственной одеждой, по большей части очень истрепанной и крайне недостаточной для этого времени года... Большинство из них босые или в одних носках”.
Лагерь в Рембертове. “В каждой комнате находится 100 человек. У них нет ни покрывал, ни одеял, и они спят в обычном платье на голых досках... пленные нуждаются в платье и обуви”
Из доклада начальника медицинской службы французской военной миссии в Польше майора Готье о содержание военнопленных в крупнейшем лагере Стшалково
“Пленные одеты в лохмотья, питание явно недостаточно”
Медицинского обслуживания вообще не было.
Из телеграммы командира укрепленного района Модлин Малевича. 28 октября 1920 г:
“В госпитале 900 желудочных больных (из 3500 пленных), из которых почти 10 процентов смертельных случаев... Главные причины заболевания – поедание пленными различных сырых очистков и полное отсутствие обуви и одежды”.
Обратите внимание – ПОЕДАНИЕ СЫРЫХ ОЧИСТКОВ. А ведь согласно рациону каждый пленный получал 500 г хлеба, 150 г мяса или рыбы (говядина – четыре раза в неделю, конина – два раза в неделю, сушеная рыба или селедка – один раз в неделю), 700 г картофеля, разные приправы и две порции кофе. Если посмотреть на оценку лагерей, то мы видим, что в документах значится надпись удовлетворительно или хорошо. Значит, рацион соблюдался. ДА, «как бы» соблюдался, а «как бы» и нет. На самом деле за день и во время проверки поляки варили пленным суп из всего этого, ну, а все остальное время советские солдаты жрали все, что найдут.
Ну, а чего вы хотите от самых ярых русофобов? Если даже члены правительственного аппарата признавались, что они ненавидят Россию лютой ненавистью. Чего только стоит речь Юзефа Бека, заместителя министра внутренних дел.
“Что касается России, то я не нахожу достаточно эпитетов, чтобы охарактеризовать ненависть, которую у нас испытывают по отношению к ней”.
Хотя он не только словом, но и делом показывал свое отношение к России. Будучи офицером, он как-то попал в концлагерь. Занимая должность охранника или помощника коменданта, у него и его дружков офицеров было развлечение. Они вспарывали штыком живот пленного советского солдата, сажали туда кота, зашивали и ждали, кто подохнет быстрее – кот или солдат. Иногда даже устраивался тотализатор.
Этот страшный рассказ можно продолжать бесконечно, но итог будет один – солдат уже не вернуть.
Кстати, поляки уничтожали не только солдат и офицеров, но и гражданских лиц. Кавалерия вырезала целые деревни и хутора.
Первым документированным применением оружия против гражданских стал расстрел поляками миссии Российского Красного Креста 2 января 1919 года, это деяние было совершено, вероятнее всего, отрядами польской Самообороны, так как регулярная польская армия ещё не покинула пределы Польши.
Особо браво проявила себя армия атамана Станислава Балаховича. Польский военный прокурор полковник Лисовский, расследовавший жалобы на действия балаховцев, так описывал деятельность дивизии Балаховича:
«…Армия Балаховича представляет собой банду разбойников, которая переправляет награбленное золото. Чтобы занять какой-нибудь город, посылается армия, солдаты которой грабят и убивают. И лишь только после многочисленных погромов, два дня спустя, приезжает Балахович со своим штабом. После грабежа начинаются пьянки. …Что касается Балаховича, он позволяет грабить, иначе они отказались бы продвигаться вперёд»
«… каждый офицер, вступающий в армию Балаховича, обливает себя грязью, которую ничем нельзя смыть».
Да, не только солдаты Балаховича, но вся Польша облила себя ушатом грязи. Так или иначе, война закончилась, но обиды остались.
В 1939 году пожар войны вспыхнул вновь. Началась очередная советско-польская война. СССР вместе с Германией напали на Польшу в 1939 году. Это знают все. Однако мало кто слышал о восстание крестьян в Белоруссии.
17 сентября 1939 года в городке Скиделе горожане, в основном белорусы, узнали, что с востока наступает Красная Армия. Это известие вселило в горожан веру в скорое избавление от шляхтецкого гнета. Недолго думая, белорусы захватили все административные постройки, попутно разоружая местных польских солдат и жандармов. Подчеркиваю, разоружая и отпуская на волю без единой царапины. Ни один поляк не был расстрелян или повешен.
Через некоторое время «освобожденные» поляки вернулись с ротой жандармов.
Через время на помощь польской роте примчался ещё эскадрон уланов. Заслоны восставших были просто раздавлены превосходящими силами поляков.
Слово историку Н. Малишевскому:
«В маленьком городке началось большое зверство. 30 человек каратели сразу же расстреляли. Расстреливали и просто тех, кто подвернулся под руку. Перед расстрелом издевались: одним выкалывали глаза, другим резали языки, третьим ломали прикладами пальцы на руках… Не разбирали ни мужчин, ни женщин. Всех их согнали у православной церкви, заставили лечь лицом вниз, били прикладами по головам, заставляли целовать землю и при этом кричали: «То земля наша, польская, вам на ней не жить!». Пока одни каратели издевались над белорусами у православного храма, другие пошли по городу».
Попутно поляки подожгли город. Дома активистов были забросаны гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Как вы понимаете, людей загоняли как скот в дома и поджигали или взрывали их. Большая часть людей была расстреляна у православного храма. Поляки могли уничтожить всех поголовно, если не одно НО. Вечером к Скиделю подошли части РККА:
«Ближе к вечеру из тех двухсот человек, которые пролежали весь день у православного храма, отобрали 70 человек — «наиболее активных повстанцев» и погнали на расстрел… Когда первую пятерку истерзанных людей выхватили из толпы обреченных и поставили для расстрела, из-за лесочка показалась танкетка с красной звездой на борту. Это на выручку повстанцам в Скидель спешил летучий отряд во главе с капитаном Чернявским – два броневика и два танка. Они были нагружены оружием. Капитан Чернявский вооружил этим оружием крестьян из окрестных деревень…»
Одновременно с событиями в Скиделе в Гродно начались волнения. При Пилсудском польские тюрьмы были забиты русскими, украинцами, белорусами и прочим «православным и славянским» элементом. Узнав о приближении Красной Армии, тюремщики разбежались, забыв о заключенных. Родня сидельцев, недолго думая, взяла штурмом тюрьму и освободила их.
«Разбив ворота, народ стал взламывать двери камер. Вскоре освободители и освобожденные с красными флагами и революционными песнями, единой толпой двинулись на площадь Батория. Где-то часам к одиннадцати на площади стихийно возник митинг. Но праздник длился недолго, минут сорок. На митингующих напала рота жандармов. По счастливым, охмелевшим от свободы, людям дали несколько залпов. Каратели врезались в оцепеневшую от ужаса толпу, жестоко избивая и хватая всех, кто был в арестантских халатах, и у кого на рукавах были красные повязки. Всех схваченных загнали в тюрьму, по камерам. Два следующих дня жандармы, полицейские, офицеры польской армии, ходили группами со списками по городу».
Хоть поляки и ходили по городу со списками, но не долго. Вскоре они сами были занесены в расстрельный списочек. А Польша наконец-то успокоилась.
Правда, после развала Союза она вновь охамела и оборзела. Яркий тому пример – избиение наших болельщиков на Евро-2012. Поляки вновь показали свою гнилую душонку. Драка между фанатами-хулиганами – это нормально, но паны из-за своей трусливости избивали супружеские пары и стариков. Да, поступок достойный польского «гусара» – бить немощного и безоружного.
Да, вот мы и узнали обратную сторону польской медали. Вот мы и познали сущность прогрессивных европейцев. Теперь мы можем сказать: «Нам с вами не по пути!».
Теперь мы можем забыть про Катынь и вспомнить тех советских солдат, которые были истерзаны в 1920-21 году. Вечная слава павшим героям и сынам своего отечества!