Сегодня исполняется 45 лет со дня открытия Государственного мемориального комплекса «Хатынь», созданного на месте сожженной нацистскими карателями деревни в Логойском районе. Мемориал сооружали в несколько этапов. Проектирование и строительство курировал первый секретарь ЦК КПБ Петр Машеров. А мысль о памятном комплексе на этом месте принадлежала еще его предшественнику на высоком посту – Кириллу Мазурову, о чем он сам писал в мемуарах и на чем настаивает его дочь Наталия Капитонова. Причем идея стала обретать очертания, когда за нее взялись все вместе – государственные мужи, ученые, художники, каждый, кто принес горсть земли от сожженных сел к мемориалу. Первая очередь мемориала была сдана в декабре 1968 года. 13 февраля 1969 года Бюро ЦК КПБ приняло постановление о сооружении второй очереди.

Документы из Национального архива Республики Беларусь раскрывают подробности сложной работы, которая велась тогда – и не один год – в минских кабинетах, в экспедициях по деревням от Могилева до Бреста и на месте самой уничтоженной Хатыни.

16 апреля 1969 года ученый совет Института истории партии при ЦК КПБ вместе с сотрудниками Института истории АН БССР, Минской высшей партийной школы, Архивного управления при Совете Министров БССР, БГУ, Минского пединститута имени М.Горького, представителями республиканских газет, в том числе «СБ», обсудил проект строящегося мемориала.

Заместитель директора Института истории партии при ЦК КПБ доктор исторических наук С.З.Почанин информировал, что «Хатынь» будет функционировать как филиал Белгосмузея истории Великой Отечественной войны, «Центральным Комитетом КПБ создана комиссия по изучению документальных и других материалов о концентрационных лагерях, созданных немецко–фашистскими захватчиками в 1941-1944 гг. на территории Белоруссии». Заведующий сектором Института истории АН БССР кандидат исторических наук В.Ф.Романовский отчитался о работе комиссии, которая установила, «что на территории Белоруссии за 3 года оккупации существовало не менее 260 лагерей. Из них стационарных лагерей для военнопленных – 20, их отделений и филиалов – 101, лагерей неустановленного профиля – 29, концентрационных лагерей, в которых содержались и уничтожались мирные советские граждане, – 110. Кроме того, были специальные лагеря смерти, создаваемые фашистами на переднем крае обороны, а также лагеря для уничтожения детей, ранее содержавшихся в детских домах».

М.Е.Шкляр во время дискуссии предлагал «в мемориальном комплексе «Хатынь» показывать данные лишь о сожженных деревнях. Все же сведения о концлагерях собрать в Тростенце – на месте лагеря смерти». Видный партийный деятель Т.С.Горбунов вспоминал, что «был в 1944 г. в Тростенце, Масюковщине и других местах массового уничтожения фашистами советских людей»: «Кроме «Хатыни», надо создать не менее впечатляющий памятник на месте концлагеря Тростенец. Он близко расположен от Минска и потому его сможет посещать большее количество экскурсантов». Сегодня, когда открывается новое здание Белгосмузея истории Великой Отечественной войны и начинается сооружение мемориала в Тростенце, эта идея становится реальностью.

Появление мемориала в «Хатыни» дало толчок к активизации исследований по выяснению всех обстоятельств нацистского геноцида в Белоруссии и увековечению памяти жертв.

В 1969 году было очевидно, что «Хатынь» не сможет стать мемориалом всем погибшим в войне. Заведующий отделом культуры ЦК КПБ С.Марцелев 5 мая 1969 года предложил Машерову увековечить здесь лишь «120 деревень, сожженных гитлеровцами вместе с жителями и не возрожденных после войны. Предлагается также в больших нишах мемориального комплекса увековечить память советских людей, уничтоженных в 10 наиболее крупных лагерях смерти и концентрационных лагерях. В малых нишах предлагается увековечить память советских людей, погибших в 55 других концлагерях и наиболее крупных местах массового уничтожения. На торцовой части стены мемориального комплекса предлагается занести 87 деревень, полностью уничтоженных фашистскими оккупантами вместе с жителями, но возрожденных после войны (взяты деревни, где было уничтожено более 100 жителей)». Так была создана «Стена памяти», в нишах которой – названия концлагерей с указанием количества жертв.


Памятником селам, стертым с лица земли, в «Хатыни» стало «Кладбище невозрожденных деревень». Здесь начертаны названия 185 сел. 186–й топоним – сама Хатынь. На «Кладбище» захоронены траурные урны из разных сел, среди которых 108 из Витебской области, а из них 42 – из современного Верхнедвинского (бывших Дриссенского и Освейского) района, где в феврале–марте 1943 года во время нацистской карательной операции «Зимнее волшебство» сожгли 376 деревень, убили свыше 10 тысяч мирных жителей, вывезли на принудительные работы более 6 тысяч человек.

186 – это только часть уничтоженных и невозрожденных деревень. Их значительно больше. Еще 433 селам, сожженным вместе с жителями, но восстановленным, посвящен элемент мемориала «Символические деревья жизни».

В 1969 году активно велось обследование всех регионов Белоруссии с целью уточнить число уничтоженных в войну сел. Во время этой работы выяснялись подробности ужасных событий, имена преступников. Как пример приведем сообщение научных сотрудников Института истории партии при ЦК КПБ В.С.Поссе и М.С.Нехай о результатах поездки в Могилевскую область: «По первичным данным в Могилевской области числилось 15 деревень, уничтоженных с населением и невосстановленных.

Белыничский район.

Дер. Стефаново Лебедянковского сельсовета. На месте деревни стоят три памятника. На одном из них указаны фамилии 96 жителей, расстрелянных и сожженных гитлеровцами. По данным учителя Охорева К.Д. и ныне живущих в дер. Красное бывших жителей д. Стефаново Лыскова А.К. и Лысковой Ф.М. следует считать погибшими не 96, а 97 человек.

По сведениям Охорева К.Д., деревня была уничтожена 23 декабря 1942 г. Он же сообщил, что карателей в деревню привел бывший ее житель полицейский Кароза, который якобы ныне проживает в г. Рига, а семья его – в г. Лида.

Кировский район.

В Грибовецком сельсовете в радиусе 1-2 км от дер. Борки были уничтожены карателями 22 июня 1942 г. пять поселков вместе с их жителями: пос. Пролетарский, Красный Пахарь, Долгое Поле, Закриничье, Хватовка.

В настоящее время на месте указанных населенных пунктов распаханные поля, лес, кустарники. Памятников погибшим на местах этих населенных пунктов нет, за исключением памятника одной семье, поставленного родственниками».

Сотрудник истпарта Н.Филимоненков сообщал из Брестской области: «Совместно с инструктором облисполкома тов. Коршуком Л.А. было установлено.

Дер. Красница Выгонощевского сельсовета Ивацевичского района. По сведениям жителей соседней дер. Бобровичи, дер. Красница была сожжена карателями 10 сентября 1942 г., при этом были сожжены в сарае все жители этой деревни. На месте деревни стоит небольшой памятник. Говорят, что из этой деревни бежала из–под расстрела лишь одна девушка, но позже при отступлении немцев в 1944 г. она уехала куда-то на запад и судьба ее теперь неизвестна. Живы также – Курятник Иван Кириллович, с 1940 г. он жил в гор. Стерлитамаке, куда был направлен после окончания ФЗО (в настоящее время проживает в дер. Выгоноще), и его брат – Курятник Антон Кириллович. Последний за сотрудничество с оккупантами якобы был репрессирован. В настоящее время проживает в гор. Инта (на севере).

Дер. Тупичицы Выгонощевского сельсовета Ивацевичского района. 13 сентября 1942 г. гитлеровцы сожгли сразу 3 деревни – дер. Вядо, смежную с ней Тупичицы и соседнюю дер. Бобровичи – за сочувственное отношение к партизанам. Другие говорят, что фашисты сожгли деревни после того, как были основательно потрепаны партизанами где-то недалеко от этих мест.


Из опроса жителей стало известно, что осталось в живых лишь по несколько человек, которых к моменту карательной акции не было в деревне.

В дер. Вядо остались живы: 1) Курятник Андрей, проживает в г.п. Телеханы, ул. Советская, 46; в настоящее время пенсионер. 2) Курятник Трофим Андреевич, его сын, быв. партизан, проживает в Ивановском р–не, работает директором школы. Оба убежали из деревни. 3) Жена Курятника Андрея, лежала в это время в больнице. 4) Гаврусевич Мария Григорьевна, ее угнали в Германию еще до расстрела; в настоящее время проживает в Телеханах, ул. 1 Мая, 18. 5) Коснякович Анна Александровна, также была вывезена в Германию; в настоящее время проживает где-то на Украине или Урале. 6) Русакевич Николай Прокофьевич, убежал из деревни, позже ушел в партизаны; проживает в дер. Власовцы Ивацевичского р-на. 7) Пашкевич Николай Григорьевич, с 1941 г. жил в РСФСР, на оккупированной территории не был.

Что касается дер. Константиново Волянского сельсовета Пружанского района, то путем тщательного опроса жителей деревни Воля было установлено, что в бывшей дер. Константиново, а точнее – по-местному в «колонии Константиново», до войны насчитывалось 35 дворов еврейского и 6 дворов белорусского населения, т. е. всего 41 двор, а не 35. Жителей было не 175, как указано в справке сельсовета, а значительно больше – по примерным подсчетам, около 184 чел. еврейской национальности и 35 белорусов. В октябре 1942 г. немцы собрали еврейское население и направили сначала в Ружаны, а затем в Волковыск, где оно было расстреляно. Жителей белорусов не тронули. Все дома деревни остались целыми. Лишь в июле 1944 г. при отступлении немцы сожгли дер. Константиново и смежную с ней дер. Воля. Правда, и тогда осталось целыми из 41 – 7 дворов дер. Константиново. В настоящее время дер. Воля восстановлена и продвинулась на территорию быв. колонии Константиново. Новые дворы и оставшиеся от дер. Константиново старые дворы считаются сейчас дер. Воля. Название населенного пункта Константиново официально не возродилось, а территория (по крайней мере, около половины) бывшей колонии Константиново считается сейчас деревней Воля Волянского сельсовета. На месте колонии Константиново положена у дороги плита с текстом: «В этом урочище была деревня Константиново. В 1944 году она была сожжена, а население расстреляно фашистами». Текст не совсем точно передает смысл и хронологическую последовательность событий».

Филимоненков поделился и частными замечаниями, которые были важны, так как изначально в «Хатыни» планировали увековечить названия не всех пострадавших в войну сел, а только не возродившихся после войны: «Если мы намерены как–то особо выделить пункты, полностью уничтоженные и не восстановленные, то при этом ни в коей мере нельзя обойти или принизить трагизм многих деревень, серьезно пострадавших от оккупантов, притом за патриотическую деятельность, но позже восстановленных. Сам факт, что деревня не восстановлена, ни о чем еще не говорит: многие деревни не восстановлены, очевидно, потому, что их географическое положение обусловливало нецелесообразность строительства деревни на старом месте. Это может быть отнесено к деревням Вядо, Тупичицы да и к дер. Красница.

Дер. Бобровичи Ивацевичского района, сожженная одновременно с дер. Вядо и Тупичицами, пострадала, например, не меньше, а больше этих двух. В отличие от первых она восстановлена, очевидно, потому, что расположена на хорошем месте. Или дер. Байки Пружанского р–на, соседняя с дер. Константиново.

Опыт последних дней убеждает, что выяснение вопросов такого рода требует мобилизации усилий всего местного актива на систематическую работу по уточнению жертв фашистского террора».

Эти рассуждения актуальны и сегодня. С октября 2010 года Белорусский фонд мира и Национальный архив при поддержке германского фонда «Память, ответственность и будущее» создали и опубликовали электронную базу деревень, уничтоженных в годы войны: http://db.narb.by/. Установлены сотни не учтенных ранее сел, разделивших судьбу Хатыни. Это Глистенец, Катенеги Шумилинского района, Буллы, Затлойщина, Козлово, Плиговки, Пущевые, Синицы Верхнедвинского района и многие другие. Уточнено название одной из деревень Городокского района, увековеченной на «Кладбище». Правильное название не Стеськово, а Стескино.

Проследить судьбу всех стертых с лица земли деревень пока что в полном объеме не удается до сих пор из–за нехватки архивных документов с точными данными, противоречивости или отсутствия свидетельств очевидцев. Тем не менее 45 лет назад было положено начало большой работе над реестром всех «вогненых вёсак».

30 июня состоялась закладка в урны мемориального комплекса «Хатынь» земли из 136 деревень, полностью уничтоженных фашистскими оккупантами и не возрожденных после войны. Об этом в «СБ» от 1 июля 1969 года вышел большой репортаж. Начинался он такими словами: «Высокие печные трубы над пустырем. Вокруг молчаливый лес. Когда-то здесь стояли дома, в них кипела жизнь со своими радостями и печалями. Сизый дым поднимался из домашних очагов».

Сегодня трубы – только символы. На них закреплены колокола, которые тоскливым перезвоном напоминают о страшной человеческой трагедии, разыгравшейся здесь 22 марта 1943 года.

Волею судьбы в живых суждено было остаться деревенскому кузнецу Иосифу Каминскому. Он как свидетель рассказывает людям о трагедии, постигшей его родную Хатынь. Но одну ли Хатынь? Их много, больших и малых белорусских деревень, сожженных оккупантами.

В июле 1972 года Марцелев информировал Машерова о том, что «в мемориальном комплексе «Хатынь» увековечены 432 населенных пункта: 136 уничтоженных с жителями и невозрожденных – на «Кладбище деревень» и 296 уничтоженных гитлеровцами деревень, жители которых были истреблены фашистами частично и эти деревни впоследствии восстановлены, – на «Стене памяти». Кроме этих населенных пунктов, гитлеровские каратели уничтожили еще 1082 деревни, 349 из них не возродились, а 733 были восстановлены.

Рассмотрев представленные обкомами КПБ и Институтом истории партии при ЦК КПБ материалы, считали бы возможным дополнительно отразить в мемориальном комплексе «Хатынь» названия 35 деревень, в том числе 13 – на «Кладбище деревень» и 22 – на «Стене памяти». В мемориальном комплексе «Хатынь» после внесения этих дополнений и уточнений не будет отмечено еще 336 населенных пунктов, не возрожденных после войны, в том числе из Брестской области – 5, Витебской – 291, Гомельской – 26, Гродненской – 4, Минской – 1 и Могилевской – 11. Не будут отражены в мемориальном комплексе «Хатынь» и названия 711 населенных пунктов, уничтоженных гитлеровцами, но восстановленных после войны, в том числе из Брестской области – 250, Гомельской – 2, Гродненской – 1, Минской – 44 и Могилевской – 414. Во всех названных населенных пунктах значительная часть населения спаслась от карателей.

В ходе проверки выявились также отдельные неточности в названиях некоторых деревень, представленных в мемориальном комплексе (прилагается). Министерству культуры БССР поручено устранить эти ошибки».

Машеров поручил вопрос «рассмотреть в Бюро ЦК». В августе 1972-го Бюро приняло постановление «о дополнительном включении в мемориальный комплекс «Хатынь» населенных пунктов республики, полностью разрушенных гитлеровскими оккупантами вместе с массовым уничтожением жителей этих сел». В апреле 1973–го «в связи с поступившими сигналами отдел культуры ЦК КПБ совместно с обкомами КПБ перепроверил правильность увековечения в мемориальном комплексе «Хатынь» населенных пунктов». Тогда «считали возможным в основу отбора населенных пунктов для увековечения в мемориале «Хатынь» положить следующий принцип – занести в мемориал населенные пункты, где гитлеровцы уничтожили более половины населения или более 20 человек в каждом из них.

С учетом этого принципа предлагается дополнительно отразить в мемориале «Хатынь» названия 187 деревень. Кроме того, предлагается деревни Реповщина Браславского района и Слобода Городокского района переместить со «Стены памяти» на «Кладбище деревень», так как, по уточненным данным, они не возрождены. Деревню Порщаха Глусского района следует переместить с «Кладбища деревень» на «Стену памяти» в связи с тем, что она восстановлена и сейчас носит название Славино. Машеров уточнения утвердил.

Но правки продолжали поступать с мест. В мае 1974–го из разных регионов в ЦК КПБ пришли соответствующие письма. Минский обком просил об увековечении деревень Сухая Миля Солигорского района и Булаши Минского района на хатынском «Кладбище».

Жизнь вносила свои коррективы. Витебский обком КПБ предлагал «исключить из списков невозрожденных деревень повторные наименования дер. Лапаково Дубровенского района, дер. Семеново Городокского района.

Внести в списки для увековечения на мемориальном кладбище «Хатынь» дер. Реповщина Браславского района, исключив ее название на «Стене памяти».

В список возрожденных населенных пунктов для увековечения на «Стене памяти» внести частично восстановленную в 1969 году дер. Барсуки Шумилинского района, исключив ее название из мемориального кладбища».

Гомельский обком предлагал увековечить поселки Перевесье Хойникского и Октябрь Жлобинского районов.

7 июня 1974 года Бюро ЦК КПБ приняло постановление «О частичных исправлениях в списках деревень, подлежащих увековечению в мемориальном комплексе «Хатынь», в котором согласилось «во изменение постановления Бюро ЦК КПБ от 23 апреля 1973 г. «Вопросы мемориального комплекса «Хатынь» внести в списки деревень для увековечения в мемориальном комплексе следующие исправления, предлагаемые Брестским, Витебским, Гомельским и Минским обкомами КПБ:

а) исключить из списка невозрожденных деревень повторные наименования д. Лапаково и Семеново (Витебская область), а также д. Бобровичи Ивацевичского района, увековечив ее на «Стене памяти» возрожденных населенных пунктов;

б) внести в список для увековечения на мемориальном кладбище деревни Перевесье Хойникского района, Октябрь Жлобинского района. Сухая Миля Солигорского района, а также невозрожденную деревню Реповщина Браславского района, исключив ее название со «Стены памяти» возрожденных населенных пунктов;

в) в список возрожденных населенных пунктов для увековечения на «Стене памяти» внести д. Лесины Минского района и д. Барсуки Шумилинского района, исключив ее из числа невозрожденных деревень».

Бюро ЦК КПБ в июне 1978 года приняло решение разработать проект единого мемориального знака, увековечивающего память о белорусских деревнях, сожженных нацистами вместе с жителями и не возрожденных в послевоенный период. Таким знаком–символом стала стела с колоколом. Колокол Хатыни, его набат — это память и предостережение всему миру: никогда больше беда, случившаяся здесь, не должна повториться!

Советская Белоруссия

От «Лукашенко-2008/2012» :  (И ни слова в написанном о зондеркоманде украинских карателей, жёгших белорусов. 70 лет боятся обидеть их потомков – такая подлость  перед памятью своих погибших.)