Корреспондент газеты "Вечерняя Москва" Борис АГАФОНОВ побывал в столице братской Белоруссии и описал местные порядки, людей, милицию и цены.
Назваться москвичом почти на всем постсоветском пространстве не то чтобы, упаси бог, опасно, но как-то неудобно. В трех из пяти случаях твой собеседник припомнит давнее прошлое – вы, москвичи, мол, и при коммунистах лучше всей страны жили, и попрекнет настоящим – вы и теперь благодаря Лужкову лучше всех живете. И только на одной бывшей советской территории, в Белоруссии, москвич – всего лишь житель столицы России.
Почему так? Может, потому, что из всей когда-то дружной семьи советских народов они наши самые близкие по духу братья. Такое наблюдение сделал наш корреспондент, побывав в Минске.
С приездом!
После огромных московских расстояний, когда из Печатников до Останкина добраться – целое путешествие, весь Минск кажется средним московским районом. Почему районом – вполне понятно, если знать, что здесь проживают всего-навсего 1,75 миллиона жителей. Как раз на один столичный район и наберется…
Кстати, некоторые оборотистые минчане тоже добавляют московского колорита. Это стало понятно, когда мы с фотографом, осмотрительно отказавшись от услуг бомбил на перроне, вышли на привокзальную площадь к стоянке таксомоторов.
Метрах в пятидесяти от нее стояла, как водится, группа таксистов и коротала время в ожидании пассажиров за простыми мужскими разговорами. Вернее, это мы так подумали, что таксисты.
– Куда ехать? – окликнул нас один из них. Мы ответили и поинтересовались, во сколько обойдется поездка.
– Да как и обычно, – уверенно сказал водитель, – двадцать тысяч.
Названная сумма (около двухсот наших рублей) по московским меркам показалась скромной. Правда, повел нас парень почему-то не на стоянку, а куда-то за угол, где была запаркована старенькая, но еще вполне крепкая “Ауди”.
Поездка вышла короткая, но комфортная. И только дня через два мы выяснили, что стоимость поездки от вокзала до гостиницы не для российских лохов, а для нормальных белорусов всего-то 8000 местных рублей (чуть больше 80 наших).
О ценах и политике
Рассказанный выше эпизод – скорее просто курьез, чем характерная черта Минска. Живущий здесь народ в основном доброжелателен, безмятежен и не пуглив. Последнее качество проверялось неоднократно в разговорах с местными жителями. Оказалось, минчане охотно общаются на любые темы. В том числе и на такие, что из российского далека нам казались опасными: о качестве жизни в Беларуси и о батьке Лукашенко.
Что касается первой темы, то общее мнение моих собеседников можно выразить примерно так: “Жаль, цены растут быстрее зарплаты”.
Впрочем, лично у меня создалось впечатление, что цены на продукты питания, которыми мы, россияне, привыкли мерить уровень и качество нашей жизни, здесь мало кого беспокоят. На еду хватает.
Другое дело – квартира. Минчане говорят – “построить квартиру”. То есть купить ее, конечно. Дело в том, что в Минске, в отличие от Москвы, нет очередей на бесплатное, социальное жилье. По одной простой причине – здесь нет бесплатного жилья. Единственное бесплатное жилье, которое здесь может получить гражданин, – это служебная квартира, ее нельзя никаким образом перевести в собственность, а полагается отдавать, после того как человек уходит с работы. Пока у тебя есть служебное жилье – строй свою квартиру, такой вот принцип. И поэтому способность это сделать определяет успешность человека. Для того чтобы стать счастливым обладателем своей собственной квартиры в Минске, для обычного минчанина есть, пожалуй, только один способ – ипотека. Банки предоставляют кредиты под 10 процентов на 20 лет. Это называется – льготный кредит. А еще не так давно кредиты давались под 20 процентов на 40 лет.
Для того чтобы купить обычную “двушку”, семья должна в месяц выплачивать порядка 500 тысяч местных рублей (около 6000 российских). Надо учесть, что средняя зарплата на госпредприятиях – от 700 тысяч до миллиона белорусских рублей (8–12 тысяч российских). Так что для семьи – муж, жена, ребенок – ипотека становится тяжким испытанием: ведь на что-то еще надо есть и одеваться.
Но вернемся к разговорам о Лукашенко. Многим кажется, что он создал тоталитарное государство и проводит жесткую политику пресечения инакомыслия. Так оно или нет, иностранцу сложно судить со всей определенностью. Зато могу обобщить мнение почти всех моих собеседников, обычных жителей Минска. И звучит оно примерно так: “Может, чуть и перегибает палку батька, а вдруг другой еще хуже будет?
Да и потом, с Лукашенкой у нас спокойно, не то что у вас в Москве”. В отношении последнего – замечание абсолютно точное. Есть в Минске программа – “Зона Икс”, аналог нашего “Чрезвычайного происшествия”. Так вот, в течение трех дней в каждом выпуске показывали “страшный сюжет” – “Ауди”, которая улетела с трассы в кювет. Все живы, хоть и пострадали. Ну не было других “стоящих” аварий в эти три дня!
Впрочем, некоторые мои собеседники реагировали на мои вопросы о президенте иначе. Их можно разделить на две неравные группы. Во-первых, милиционеры и чиновники любого уровня. Эта группа граждан мои попытки перевести разговор на Лукашенко встречала абсолютным молчанием. Настолько непроницаемым, что становилось кристально ясно – продолжать эту тему бесполезно.
Другая категория – это юные минчане, с которыми мы познакомились на площади Победы, недалеко от президентской резиденции. Узнав, что мы московские журналисты, ребята вручили нам пластиковые браслеты с надписью “За свободу” и рассказали, как плохо в Беларуси с этой самой свободой, проиллюстрировав разными историями. Например, такой. На вступительных экзаменах в Белорусский государственный университет экзаменатор может попросить абитуриента залезть под стол или попрыгать на одной ножке. Тому, кто это сделает неважно, говорят так: “В Беларуси умных много, а картошку выращивать некому!”
Как говорится, не знаю – не видел. Может, вправду дело именно так и обстоит. Но лично для меня важнее всего другое. Сам факт таких настроений, может, немного наивных, романтических, но, главное – думающих, говорит, вопервых, о том, что степень свободы в белорусском обществе гораздо выше, чем считают многие российские и западные наблюдатели. В противном случае как минимум не стали бы ребята так легко и безрассудно входить в контакт с незнакомыми людьми.
Из чувства самосохранения хотя бы. А во-вторых, когда-нибудь ведь Александр Григорьевич уйдет со своего поста, по возрасту-то уж точно.
К тому моменту подрастут из среды этой молодежи новые лидеры, в том числе и национального масштаба.
Социальные бизнес-проекты
О том, как зарабатывают на жизнь обычные граждане Минска, мне удалось узнать на знаменитом в прошлом заводе “Горизонт”, который в свое время снабжал пол-СССР телевизорами. Теперь завод превратился в открытое акционерное общество, что, впрочем, ничего не изменило – контрольный пакет акций завода находится у государства.
Организатором моей экскурсии по предприятию и последующего интервью с генеральным директором Юрием Предко стал заместитель генерального по идеологической работе Владимир Казакевич. Идеология… Характерная деталь, кстати говоря.
Помнится, в СССР подобные должности частенько занимали вышедшие на пенсию офицеры всесильного КГБ. И в этом отношении в Беларуси тоже ничего не изменилось – есть и Комитет госбезопасности, есть и отставники на идеологической работе.
Владимир Казакевич не стал отпираться. На мой прямой вопрос рассказал, что он полковник в отставке, в Контору пришел, правда, поздно, почти в 27 лет, но успел сделать карьеру. Курировал крупные предприятия, в том числе и “Горизонт”, а когда пришла пора выходить в отставку, то получил предложение от администрации завода стать заместителем по идеологии. “Понимаете, – и он посмотрел на меня, – я ведь за все время работы никого не подставил ни разу…”
После интервью с генеральным директором Юрием Предко у меня сложилось ощущение, что белорусам удалось во многом сохранить советскую систему заботы о трудящихся: кое-что в неизмененном виде, а кое-что – доработав с учетом современных реалий. Судите сами. Для того чтобы сохранить возможность получения квартир очередниками, московскому правительству, например, приходится направлять для этого ежегодно немалую часть бюджета. В отличие от Москвы, в Минске идут другим путем. Бесплатного социального жилья здесь нет. Но зато, скажем, сотрудникам “Горизонта” доступна покупка очень дешевого жилья. Для этого в структуре холдинга имеется компания “Горизонт-Проектстрой”, которая и занимается в том числе строительством жилья. В год сдается в среднем одно жилое здание. Квартиры в нем продаются работникам практически по себестоимости.
На предприятии, как сказал Юрий Предко, действительно стараются поддерживать социальную сферу “в объеме времен Советского Союза”. Здесь есть детские сады, летние оздоровительные лагеря, бывшие пионерские, есть поликлиника, оздоровительный центр, общежитие и столовая. Кстати, столовую мы позже посетили, причем с немалым удовольствием.
Полноценный обед обошелся на наши деньги всего чуть больше ста рублей.
Очевидно, что социальная сфера – штука довольно дорогая, причем ее стоимость ложится тяжким грузом на бюджет предприятия. Руководители завода, как любые нормальные предприниматели, возможно, и рады были бы повысить рентабельность за счет сокращения расходов на социалку, но в данном случае вынуждены подчиняться социальным приоритетам самого крупного своего акционера – государства.
Впрочем, это не мешает администрации, сохраняя базовый социальный пакет, реализовывать и бизнес-проекты в этой сфере. Например, обучать детей в детских садах иностранному языку и музыке за дополнительную плату.
Логика абсолютная – ведь родители все равно будут нанимать своим детям репетиторов, так пусть лучше платят преподавателям официально.
Что касается зарплат, то охранники и уборщики получают в среднем семьсот тысяч белорусских рублей, или около восьми тысяч российских.
Самые высокооплачиваемые – это сотрудники первого разряда и инженеры высшей категории. Их зарплаты в два – два с половиной раза выше.
Посередине зарплатной шкалы – литейщики, которые трудятся на интенсивной работе.
Если кто-то кое-где…
В современной Беларуси уровень преступности довольно низкий. К такому выводу мне пришлось прийти, после того как я напросился в обычное ночное дежурство по городу наряда милиции патрульно-постовой службы (ППС) ГУВД Мингорисполкома.
В наряде были трое – Олег Печеников, Геннадий Липицкий, сидевший за рулем, и хорошо поезженные “Жигули” 7-й модели. О машине, впрочем, надо рассказать особо.
Места водителя и переднего пассажира, где полагается сидеть старшему наряда, отделены от задних кресел прозрачной перегородкой из оргстекла сверху донизу. Для общения просверлены дырки.
Собственно, штатных задних кресел здесь и нет. Вместо них – жесткое сиденье из твердого пластика. Ручки открывания дверей и опускания стекол, естественно, отсутствуют. Все это пространство, используемое обычно для перевозки задержанных, на время и превратилось в мой рабочий кабинет.
– Какие преступления чаще всего случаются в Минске? – спросил я для затравки.
– Грабежи, разбои, – откликнулся Олег.
– Часто?
– Ну, частенько…
Насколько “частенько”, мне стало ясно чуть позднее, когда Олег в разговоре мимоходом заметил: дескать, нередко по пять дежурств кряду им не приходится выезжать по криминальным вызовам. Забегая вперед, скажу, что и этот раз не стал исключением – за все время дежурства рация, работающая в машине, не выдала ничего, кроме технических переговоров и редких указаний экипажам ППС о передислокациях.
Впрочем, проезжая по одной из улиц окраины Минска, была замечена группка мужчин, человек пять, явно навеселе. Причем, если бы дело происходило в Москве, я бы поспорил, что дело кончится дракой – уж больно целеустремленно один из них надвигался на другого. Как тут же выяснилось, мог бы поспорить и в Минске.
К моменту первого удара, наша машина уже проехала место событий, и я ждал, что водитель Геннадий резко затормозит, сдаст назад…
Вместо этого машина только прибавила ход. Каюсь, подумал на мгновение, что от заезжего журналиста просто решили скрыть эту потасовку. Но тут же, нырнув в какой-то двор и пару раз повернув, мы оказались в аккурат за спинами дерущихся. Одного только появления милиционеров в форме вполне хватило и для прекращения самой драки и для пылкого обещания немедленно идти домой.
– Пьют славяне, – заметил я, когда мы снова загрузились в патрульную машину.
– Пьют, – согласился Печеников.
Тема пьянства, в общем, оказалась довольна близка всем присутствующим, и некоторое время мы ей посвятили. Выяснилось, что в Минске пьют немало, и много преступлений случается именно по “бутылочной” причине. Кстати, стало понятно, что белорусам удалось доработать не только социальную сферу, но и сохранившуюся с советских времен систему вытрезвителей. В частности, милиция в это учреждение никого не доставляет. Ее обязанность, обнаружив пьяного гражданина, – вызвать “скорую помощь”. И уже врачи, оценив состояние “больного”, принимают решение и отвозят его на протрезвление. Причем процедура эта здесь платная, поэтому, если гражданин в состоянии хотя бы назвать себя и сказать, где он живет, то его (только вдумайтесь!) довезут до дома или милиционеры, если им по пути, или врачи. В вытрезвителе, кстати, если уж все-таки он туда угодит, пьяница также не залежится – как только сможет назвать свой адрес – тут же вызовут родственников.
Пьянство между тем может быть оштрафовано. Если гражданин попадется сильно пьяным один раз – отделается небольшим штрафом, который наложит на него начальник районного отдела внутренних дел. Во второй раз материалы уже направят в суд.
Тут сумма штрафа вырастает в разы и может стать эквивалентной ста долларам, фактически трети месячной зарплаты среднего минчанина. Весьма действенный способ, по-моему, борьбы с пьянством – за такую брешь в семейном бюджете порядочная жена мужа может и сковородкой пристыдить.
Кстати, право наложить штраф имеет только начальник отделения, никак не рядовой милиционер. Более того, наложить штраф за появление в пьяном виде он может только один раз – когда гражданин задержан впервые. А еще более того – ни за какие другие нарушения никаких штрафов никто, кроме суда, наложить в Беларуси не может. Таков закон. И он действует – взяточничество и коррупция в органах, как бы правильнее выразиться, находятся в зачаточном состоянии.
Оставшееся время наряд поработал в качестве спецтранспорта. Вначале мы отвезли участкового с его подопечной – женщиной за пятьдесят – на освидетельствование. Пока ждали результатов, Геннадий Липицкий объяснил мне, что эта женщина, Елена Ивановна, недавно условно-досрочно освобождена.
Отбывала наказание за убийство, которое совершила в 2000 году. Такие условно-досрочные, их здесь называют “формалисты”, живут первое время в социальном центре под наблюдением местного участкового. Одно из ограничений, которые являются условием такой формы освобождения, – требование быть в любое время дня и ночи трезвым. Елена Ивановна попалась участковому нетрезвая уже второй раз. Это значит, что ее дело будет передано в суд, который вполне может отправить ее обратно в колонию отбывать оставшийся срок.
Следующим нашим пассажиром стал молодой человек, что называется, “с вещами”. Парень в сопровождении того же самого участкового отправлялся в тюрьму. Он получил полгода ареста за неуплату алиментов. Забавно, что парень почти полтора месяца после приговора каждый день приходил к участковому и просил скорее его посадить – хотел свой день рождения, который у него в начале октября, отметить уже на свободе. Не срослось. Ждали места.
А в одиннадцать вечера Минск стал готовиться ко сну. В центре города еще веселилась молодежь, но скоро и она потянулась по домам. К часу ночи Минск уже крепко спал.
Кстати
Возраст выхода на пенсию в Белоруссии – 55 и 60 лет для женщин и мужчин соответственно. При этом на предприятиях действует контрактная система, поэтому, собственно, уход на пенсию необязателен. Если твой наниматель продлевает контракт, работай, пока работается. При этом наниматель не имеет права заключать контракт менее чем на два года, если женщине исполнилось 53, а мужчине – 58 лет.
Кстати
Метро в Минске, как известно, есть. Но не такое масштабное, как в Москве.
Названия его линий говорят сами за себя – “Першая” и “Другая” (“Первая” и “Вторая”). По крайней мере, так значилось на схеме местного метрополитена на станции “Немига”. Официально, как выяснилось, они называются по-другому – “Московская” и “Автозаводская”.
В названиях станций тоже есть много знакомого – мне удалось найти “Пушкинскую”, “Партизанскую”, “Октябрьскую”, “Автозаводскую”, “Пролетарскую”, “Фрунзенскую”, “Молодежную” и “Спортивную”.
Справка “ВМ”
Цены на продукты в обычном минском магазине:
бел. руб. / рос. руб.
Батон белого хлеба 970–1790 / 11–20
Сахар 1890 / 21
Соль 300 / 3
Говядина 8820 / 99
Свинина 8670 / 97
Сало соленое 11870 / 133
Йогурт 1000–1100 / 11–12
Бананы 5100 / 57
Пиво местное 1240 / 13
Пиво имп. 2800–3000 / 31–33
P. S. Я не стал указывать ни одной фамилии тех граждан, кто согласился со мной побеседовать, исключая лиц официальных, вполне сознательно. На всякий случай.
Минск–Москва
Автор благодарит пресс-службы Мингорисполкома и ГУВД Мингорисполкома, а также лично Елену Легкую и Александра Ластовского за помощь в подготовке этого материала.
Автор: Борис АГАФОНОВ