На прошлой неделе президент Белоруссии Александр Лукашенко принял весьма неординарное по нынешним временам управленческое решение. Приехав в город Борисов на деревообрабатывающее предприятие «Борисовдрев», он обнаружил там вопиющую бесхозяйственность и развал работы. В самом деле, предприятие, которое потенциально могло бы приносить государству немалый валютный доход, находится в состоянии вялотекущей реконструкции. Она должна была быть завершена еще в 2009 году, а производство идет пока в корпусе, построенном еще в 1901 году. Между тем станки и оборудование на сумму 80 миллионов евро уже закуплены, но лежат без движения.

Можно понять возмущение президента. Его речь, как всегда, была корректна и полна внутреннего эмоционального напряжения:

«Подготовьте декрет. До окончательной модернизации и реконструкции этих предприятий по программе запрещается увольнение работников. Работник не может уволиться с этого предприятия без разрешения и согласования руководителя предприятия. Отпустит – пусть уходит, не отпустит – должен работать. За нарушение – на принудительные работы. Рабочий, специалист и руководитель. МВД довести. А то мы дошутимся до того, что завтра начнут ходить по Борисову и Минску с вилами и друг друга колоть, вместо того чтобы запустить в производство и получать тысячу долларов в 2015 году. Поэтому категорически запретить всякие увольнения с 1 декабря. Жалобы в декрете предусмотрите, губернатор рассматривает, потому что разные бывают случаи. Он не отпустит человека, а ему надо. Принимает окончательное решение губернатор. Но категорически, принципиально работник, служащий и руководитель не должен уволиться до окончания модернизации.

То, что мы наметили эти проекты, – это огромные деньги. Они сегодня по 2–3 года омертвлены. Оборудование валяется под крышей, а мы ходим друг за другом, как будто я не понимаю, что здесь происходит. Я понимаю, что ему (директору) нелегко сегодня с этой так называемой демократией. Он пришел – пьянки постоянные здесь. Это хорошо, что не взорвалось. Когда проехали люди, посмотрели втихую, что тут делается, – это ужас. Поэтому ответственность должны нести рабочие, специалисты и он. Всё. Никто не имеет права уволиться.

Чрезвычайное решение, но мы в противном случае ни черта не сделаем. Мы потратим деньги, выбросим все на ветер. По кадрам все вопросы должны быть решены. Но я еще в Могилёве и Витебске побуду. Боюсь, что там мы можем потерять половину членов правительства.

Декрет – это ваша настольная книжка. Садитесь, дорабатывайте, дописывайте всё что надо. Но имейте в виду, нас начнут упрекать еще больше в диктатуре, что мы людей заставляем, запрещаем увольнять. Поэтому скажу, чтобы люди знали. Вам придется в первом квартале будущего года на этих предприятиях всех, кого вы будете здесь держать, запретив увольнять, довести заработную плату до 400–500 долларов. Тогда люди скажут: президент принял решение, он заставил нас тут работать, запретив увольняться, но нормальная зарплата, она почти в два раза вырастет по сравнению с нынешней.

Поэтому да, дисциплина жестокая, и это будет на всех предприятиях. Я устал всех уговаривать.»

Что касается предвидимых Лукашенко упреков в диктатуре, то тут и спорить не о чем. Да, конечно! Диктатура есть власть, опирающаяся не на закон, а на силу, на принуждение. Статья 41 Конституции Республики Беларусь гласит: «Принудительный труд запрещается, кроме работы или службы, определяемой приговором суда или в соответствии с законом о чрезвычайном и военном положении». Принудительный труд запрещен и ратифицированными Белоруссией конвенциями Международной организации труда. Имеет ли данный (пока не изданный) президентский декрет приоритет перед конституцией и международными конвенциями? По-моему, не имеет, но оставим этот вопрос юристам. Значительно важнее экономические следствия этого гипотетического декрета.

Здесь сразу вспоминается Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 года о переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений. Согласно этому указу, рабочим и служащим государственных, кооперативных и общественных предприятий и учреждений запрещался самовольный уход и самовольный переход с одного предприятия на другое или из одного учреждения в другое. Исключение делалось только для больных, инвалидов, пенсионеров и тех, кто поступил в техникум или вуз. За самовольный уход определялось наказание в виде тюремного заключения сроком от двух до четырех месяцев. За прогул, к которому приравнивалось опоздание на работу на более чем 20 минут, полагались исправительно-трудовые работы по месту работы на срок до 6 месяцев с удержанием из заработной платы до 25%.

Либеральные историки любят обличать этот указ как «кровавый», «крепостнический» и «рабовладельческий». На самом же деле введенные им нормы ничем не отличались от норм, уже действовавших во всех воюющих странах Европы, в том числе и Великобритании, принявшей аналогичный закон 25 мая 1940 года. Шла война, и политические руководители понимали, что нужно организовывать производство по-военному. В обращении ВЦСПС к трудящимся СССР от 25 мая 1940 года так и говорилось: «Вторая империалистическая война уже захватила в свою орбиту больше половины населения земного шара. Во всем капиталистическом мире – в Европе и Азии, Америке, Африке и Австралии – промышленность, транспорт, сельское хозяйство целиком подчинены интересам войны. До отказа завинчен пресс капиталистической эксплуатации, рабочий работает по 10–12 и больше часов в сутки, отменены все воскресные и праздничные дни. Путем такой всеобщей военизации хозяйства империалистические государства колоссально повысили производство всех видов вооружения. Таким образом, возросла военная опасность для нашей страны; международная обстановка стала чревата неожиданностями. Мы должны стать во много раз сильнее, чтобы быть всесторонне готовыми к любым испытаниям. Для дальнейшего укрепления оборонной мощи своей Родины рабочий класс СССР должен пойти на необходимые жертвы. Нынешний 7–6-часовой рабочий день на наших предприятиях и в учреждениях в настоящее время недостаточен для выполнения задач, стоящих перед Советской страной. Если в капиталистических странах рабочий вынужден работать по 10–12 часов в сутки на буржуазию, то наш советский рабочий может и должен работать больше, чем сейчас, по крайней мере 8 часов».

Все это по прошествии семидесяти с лишним лет нам понятно. Другое дело, насколько это было понятно советским гражданам тогда, накануне великой войны. Для анализа эффективности мер указа ПВС месяц спустя собрался Пленум ЦК ВКП(б). И он констатировал, что указ «проводится в жизнь неудовлетворительно. Прогулы и самовольные уходы на предприятиях и в учреждениях, хотя несколько и сократились, но все еще весьма значительны. Летуны и прогульщики во многих случаях остаются безнаказанными. Также остаются безнаказанными директора предприятий и начальники учреждений, попустительствующие прогульщикам, спасающие их под разными предлогами от отдачи под суд. На большинстве предприятий прирост продукции и улучшение качества ее крайне незначительны. На отдельных же предприятиях из-за неумелого разрешения организационно-хозяйственных вопросов, в связи с переходом на восьмичасовой рабочий день, а также вследствие плохой борьбы с летунами и прогульщиками, вовсе не произошло никакого увеличения выпуска продукции и улучшения ее качества».

По-настоящему этот указ заработал только после 22 июня 1941 года, когда, как говорится, жареный петух клюнул. Белорусский президент – историк по базовому высшему образованию, и не может об этом не знать. Не может не понимать, какими обстоятельствами диктуются подобные экстраординарные меры и какие осложнения они могут вызвать. Значит, Лукашенко действительно считает, что Белоруссия стоит на пороге войны или уже воюет, находясь в кольце фронтов. Известно, что войны XXI и XX веков существенно различны. И война, в которую втягивается Белоруссия сегодня, не похожа на вчерашнюю. Идейную, морально-политическую войну Лукашенко давно уже выиграл. Какая же война грозит Белоруссии теперь? Экономическая! И события в Борисове это подтверждают.

Президент сказал об этом предельно откровенно, обозначив кольцо фронтов:

«Я надеюсь, вы понимаете, почему мною было принято такое решение. Я принял такое решение, чтобы диверсифицировать экономику. То есть, чтобы мы меньше зависели и от «старшего брата», и от Запада, и от американцев, а «заземлиться» на свои ресурсы. Строительные материалы, цемент, сельское хозяйство, калийные удобрения и прочее. В том числе деревообработка, поскольку у нас хватает сырья. Поэтому было принято такое решение. Оно провалено. Весь проект модернизации деревообработки провален.»

А за провал следует жестко отвечать. И декрет Лукашенко говорит о том, что он делает все от него зависящее, чтобы граждане Белоруссии прониклись сознанием грозящей опасности, сознанием того, что «жареный петух» уже на пороге их уникального европейского социалистического дома. И если он по-настоящему клюнет, некогда и некому будет разбираться в законности расставленных против него сетей.

Советская Россия