Куда движется Беларусь и как добиться успеха в этом сложном и изменчивом мире? Мы очень часто произносим эту фразу, не задумываясь, что страна – это мы, белорусы. И исторический путь проходят сами люди. Как только это осознаешь, многие вопросы зазвучат совсем по-другому. Чем ты ценен? Какие планы и мысли в твоей голове? Что конкретно можешь сделать?
«Нация» или «народ» – это всего лишь слова. Да, такие же важные, как «Бог» или «жизнь», но ведь современная философия уже доказала, что нет оснований утверждать что-либо категоричное о Боге или смысле жизни. В Бога можно только верить или не верить, а абстрактного смысла жизни не существует, человек может только самостоятельно пройти свой жизненный путь.
И 20 лет, которые прошла, как мы привыкли говорить, Беларусь, на самом деле прошли мы с вами. При этом наверняка наделали каких-то ошибок, чего-то не успели, что-то сделали не так. Об этом и надо сегодня говорить, предоставляя при этом право каждому делать свой выбор.
О сложных проблемах бытия обозреватель «СБ» побеседовала с первым проректором Могилевского государственного университета доктором философских наук, профессором Михаилом Ивановичем Вишневским.
– Михаил Иванович! Сегодня в нашей стране идут оживленные дискуссии о том, какую роль в ней играют социально-гуманитарные дисциплины. Дескать, если государство философам платит, то будьте добры выдать ясную и понятную для всех картину мира. Сможете?
– Я думаю, что обязательная для всех картина мира не только невозможна, но и опасна. Было время, когда функционировали институты, формирующие одинаковое мировосприятие. Церковь, которая наказывала отступников. Потом марксизм-ленинизм с его идеологами, которые все решали за всех. Правда, потом все это рухнуло. Не получалось весь мир загнать в одну понятийную клетку. Современные философы не достраивают схемы до конца, они дают возможность вдумчивому человеку по-своему построить картину мира.
Общие схемы опасны в том отношении, что они создают иллюзию полной понятности, а жизнь текуча. Надо сохранить свежесть восприятия и настроенность на творчество.
– Как говорили когда-то, творчество масс?
– Массы вообще ничего не творят. Творят конкретные люди. И они в любой момент должны соизмерять свои действия с существующими обстоятельствами. Если брать совсем широко, то я думаю, что порядок и хаос очень тесно связаны. Это не я придумал, это синергетика, есть такая широкая научная концепция. И абсолютный порядок так же опасен, как и абсолютный беспорядок.
– А как же государство, которое должно выполнять роль регулятора, основываясь именно на определенном порядке?
– Вы знаете, оно должно поддерживать разумный порядок и вовремя отходить в сторонку, если видно, что чрезмерная регуляция мешает развитию. Пусть даже человек ошибается, но пусть он сам на своем опыте учится; это будет его опыт. Да в той же семье, если вы видите, что ваше влияние на ребенка тормозит его развитие, отойдите в сторонку.
– Как сказал Диоген Александру Македонскому: «Не заслоняй мне солнце»...
– Александр Македонский был удачливым завоевателем, но ведь цельного государства не создал. Как только он умер, власть поделили диадохи и все его великие дела пошли прахом.
– Какой из этого урок?
– Наверное, он все-таки не очень хорошо чувствовал общую динамику развития. Были правители, которые создавали более прочные завоевания. Чингис-хан оставил яссу – закон, по которому должны жить монголы. И этот закон действовал. Александр Македонский вот эту идею, оформленную в организации, не дал. Все основывалось на его личном видении и авторитете. А правителю надо чувствовать необходимость таких нововведений, которые дальше будут жить своей жизнью. Не по твоей воле только, а и другие люди будут вкладывать в них свою волю. Так?
– Так. И мне кажется, что у нас в Беларуси тоже возникли вопросы к эффективности «вертикали»...
– Есть немало примеров, когда она не срабатывает так, как нужно. И это серьезно сказывается на ее авторитете. Порой, извините, я скажу вам совершенно откровенно, ее представителей и не уважают, и не боятся. Давайте говорить прямо: сегодняшний день требует совсем иного уровня эффективности. А у нас куда ни кинь – избыток указаний, избыток бумаг... Зачем нужна имитация бурной административной деятельности, которая не приносит плодов? Надо дать развиваться самоуправлению. Еще одну, как кому-то, возможно, покажется, крамольную мысль скажу: должно быть покаяние после той девальвации и обесценивания людских доходов, которое мы пережили. В том числе – за бездействие или некомпетентность конкретных исполнителей.
– Но с другой стороны, а разве и не наша с вами в том вина? Разве были заработаны те деньги, что мы все получали до кризиса? Разве мы создали новые производства, разве уже удалось создать инновационную экономику, которая позволяла бы нам столько зарабатывать?
– Так я же покритиковал в том числе и себя. С точки зрения ну если не хозяина, то одного из хозяев нашей страны. И, конечно, мне больно и огорчительно, когда у нас где-то возникает дух разлада. А определенный разлад возник, появилась некоторая разочарованность у людей. Это способно дезорганизовать общество, подорвать его сплоченность. Но это не катастрофа. Это общая ошибка, которую надо исправлять. Когда мы видим, что ситуация ужесточается, то надо объяснить, что пришла пора действовать более расчетливо, осмотрительно. Конечно, было общее желание получить больше, чем ты вложил. Но это ни к чему хорошему не ведет.
– Может, мы тут повели себя, как типичные европейцы. Достаточно посмотреть на Евросоюз, где кризис обнажил большие проблемы...
– Понимаю вашу тонкую иронию... Но для меня вообще-то была шокирующим открытием деградация гражданских чувств многих европейцев. Ну не хотят там люди ничем поделиться из того, что приобретено. Знаете, когда такая ситуация в экономике, то надо от чего-то отказаться. Коль ты не умеешь этим поступиться, то общество, в котором ты живешь, может рухнуть. Это поразительный эгоизм региона, где когда–то умели жертвовать. И греки боролись за независимость, жертвуя имуществом и даже жизнями, и Франция непростой путь прошла. Почему сегодня все уперлось в то, чтобы ничем не поступиться, ничего не отдать? Это недальновидно и печально. И все же мы – белорусы – не такие...
– Но позвольте заметить, что пожертвовать жизнью ради независимости гораздо легче, чем пожертвовать своим банковским счетом и домиком. И дух разлада, о котором вы сказали, он у нас проходит по этому же нерву... Никто не захочет страдать, если сосед незаконно жирует. Как избежать этого социального расслоения?
– Я не экономист и не бизнесмен, поэтому не дам вам никаких экономических рецептов. Но если посмотреть на белорусов с точки зрения житейской мудрости, то они меня порадовали. Понимаете, в этой непростой ситуации мы же не заметили какой-то озлобленности, желания громить. Нет такого. Вот здесь обнаружилось какое-то глубинное благоразумие, которое дает нам основание смотреть в будущее с уверенностью. Наши соотечественники не склонны к крайностям. Они умеют извлекать уроки. Ну и есть надежда, что мы адекватно отреагируем на вызовы. Чтобы цивилизация развивалась, нужны проблемы, вызовы и умение находить на них эффективный ответ. Так что я оптимист.
– То же относится ко всей стране?
– Страна – это не отдельный человек. И она по-другому живет. Это другая целостность. Это историческая, историко-культурная ценность. Она шире, потому что существует через смену поколений. Одни приходят, другие уходят, страна остается. С другой стороны, живет-то она усилиями отдельных людей. Страна – это люди, связывающие времена. Вот через нас проходит волна перемен. От того, как мы отреагируем на происходящее, какие извлечем уроки, зависит дальнейшее, зависит то, что наши дети будут воспринимать и ценить. Нам надо избежать расколов в обществе, и нам надо развивать чувствительность к значимым переменам и способность адекватно на них реагировать. Ну и возникает забота, чтобы все нормально складывалось, чтобы люди понимали друг друга, чтобы своими неаккуратными или безответственными действиями не портили жизнь себе и другим. Это, кстати, и по Хайдеггеру, был такой интересный философ, который человеческое «бытие в мире» сопрягал с «заботой»... Беларусь – это предмет нашей общей заботы.
– А это требует воспитания гражданских чувств у наших детей. Каким оно должно быть?
– У меня много предложений, они частично были использованы при построении школьного обществоведения. Рабочая группа при Министерстве образования, в состав которой я вхожу, предложила определенный путь обновления социально-гуманитарного образования в вузах.
— Как я понимаю, это не навязывание ценностей?
– Рассчитывать, будто обществоведы дадут готовую интерпретацию мира, которую с готовностью примут потребители, это иллюзорно. Другое дело, что мы можем показать наиболее значимые идеи, уже выработанные в прошлом или оформляющиеся в наши дни, с тем, чтобы научить продуцировать собственные мысли. И надо доверять способности человека перерабатывать тот материал, который ему предлагается. Не надо думать, будто окружающие нас люди – это совершенные младенцы и их надо кормить из ложечки. Теперь мы пришли к тому, что надо больше полагаться на способности самоорганизации, пронизывающей всю «вертикаль» нашей общественной жизни снизу доверху.
– Спасибо за беседу!
«Нация» или «народ» – это всего лишь слова. Да, такие же важные, как «Бог» или «жизнь», но ведь современная философия уже доказала, что нет оснований утверждать что-либо категоричное о Боге или смысле жизни. В Бога можно только верить или не верить, а абстрактного смысла жизни не существует, человек может только самостоятельно пройти свой жизненный путь.
И 20 лет, которые прошла, как мы привыкли говорить, Беларусь, на самом деле прошли мы с вами. При этом наверняка наделали каких-то ошибок, чего-то не успели, что-то сделали не так. Об этом и надо сегодня говорить, предоставляя при этом право каждому делать свой выбор.
О сложных проблемах бытия обозреватель «СБ» побеседовала с первым проректором Могилевского государственного университета доктором философских наук, профессором Михаилом Ивановичем Вишневским.
– Михаил Иванович! Сегодня в нашей стране идут оживленные дискуссии о том, какую роль в ней играют социально-гуманитарные дисциплины. Дескать, если государство философам платит, то будьте добры выдать ясную и понятную для всех картину мира. Сможете?
– Я думаю, что обязательная для всех картина мира не только невозможна, но и опасна. Было время, когда функционировали институты, формирующие одинаковое мировосприятие. Церковь, которая наказывала отступников. Потом марксизм-ленинизм с его идеологами, которые все решали за всех. Правда, потом все это рухнуло. Не получалось весь мир загнать в одну понятийную клетку. Современные философы не достраивают схемы до конца, они дают возможность вдумчивому человеку по-своему построить картину мира.
Общие схемы опасны в том отношении, что они создают иллюзию полной понятности, а жизнь текуча. Надо сохранить свежесть восприятия и настроенность на творчество.
– Как говорили когда-то, творчество масс?
– Массы вообще ничего не творят. Творят конкретные люди. И они в любой момент должны соизмерять свои действия с существующими обстоятельствами. Если брать совсем широко, то я думаю, что порядок и хаос очень тесно связаны. Это не я придумал, это синергетика, есть такая широкая научная концепция. И абсолютный порядок так же опасен, как и абсолютный беспорядок.
– А как же государство, которое должно выполнять роль регулятора, основываясь именно на определенном порядке?
– Вы знаете, оно должно поддерживать разумный порядок и вовремя отходить в сторонку, если видно, что чрезмерная регуляция мешает развитию. Пусть даже человек ошибается, но пусть он сам на своем опыте учится; это будет его опыт. Да в той же семье, если вы видите, что ваше влияние на ребенка тормозит его развитие, отойдите в сторонку.
– Как сказал Диоген Александру Македонскому: «Не заслоняй мне солнце»...
– Александр Македонский был удачливым завоевателем, но ведь цельного государства не создал. Как только он умер, власть поделили диадохи и все его великие дела пошли прахом.
– Какой из этого урок?
– Наверное, он все-таки не очень хорошо чувствовал общую динамику развития. Были правители, которые создавали более прочные завоевания. Чингис-хан оставил яссу – закон, по которому должны жить монголы. И этот закон действовал. Александр Македонский вот эту идею, оформленную в организации, не дал. Все основывалось на его личном видении и авторитете. А правителю надо чувствовать необходимость таких нововведений, которые дальше будут жить своей жизнью. Не по твоей воле только, а и другие люди будут вкладывать в них свою волю. Так?
– Так. И мне кажется, что у нас в Беларуси тоже возникли вопросы к эффективности «вертикали»...
– Есть немало примеров, когда она не срабатывает так, как нужно. И это серьезно сказывается на ее авторитете. Порой, извините, я скажу вам совершенно откровенно, ее представителей и не уважают, и не боятся. Давайте говорить прямо: сегодняшний день требует совсем иного уровня эффективности. А у нас куда ни кинь – избыток указаний, избыток бумаг... Зачем нужна имитация бурной административной деятельности, которая не приносит плодов? Надо дать развиваться самоуправлению. Еще одну, как кому-то, возможно, покажется, крамольную мысль скажу: должно быть покаяние после той девальвации и обесценивания людских доходов, которое мы пережили. В том числе – за бездействие или некомпетентность конкретных исполнителей.
– Но с другой стороны, а разве и не наша с вами в том вина? Разве были заработаны те деньги, что мы все получали до кризиса? Разве мы создали новые производства, разве уже удалось создать инновационную экономику, которая позволяла бы нам столько зарабатывать?
– Так я же покритиковал в том числе и себя. С точки зрения ну если не хозяина, то одного из хозяев нашей страны. И, конечно, мне больно и огорчительно, когда у нас где-то возникает дух разлада. А определенный разлад возник, появилась некоторая разочарованность у людей. Это способно дезорганизовать общество, подорвать его сплоченность. Но это не катастрофа. Это общая ошибка, которую надо исправлять. Когда мы видим, что ситуация ужесточается, то надо объяснить, что пришла пора действовать более расчетливо, осмотрительно. Конечно, было общее желание получить больше, чем ты вложил. Но это ни к чему хорошему не ведет.
– Может, мы тут повели себя, как типичные европейцы. Достаточно посмотреть на Евросоюз, где кризис обнажил большие проблемы...
– Понимаю вашу тонкую иронию... Но для меня вообще-то была шокирующим открытием деградация гражданских чувств многих европейцев. Ну не хотят там люди ничем поделиться из того, что приобретено. Знаете, когда такая ситуация в экономике, то надо от чего-то отказаться. Коль ты не умеешь этим поступиться, то общество, в котором ты живешь, может рухнуть. Это поразительный эгоизм региона, где когда–то умели жертвовать. И греки боролись за независимость, жертвуя имуществом и даже жизнями, и Франция непростой путь прошла. Почему сегодня все уперлось в то, чтобы ничем не поступиться, ничего не отдать? Это недальновидно и печально. И все же мы – белорусы – не такие...
– Но позвольте заметить, что пожертвовать жизнью ради независимости гораздо легче, чем пожертвовать своим банковским счетом и домиком. И дух разлада, о котором вы сказали, он у нас проходит по этому же нерву... Никто не захочет страдать, если сосед незаконно жирует. Как избежать этого социального расслоения?
– Я не экономист и не бизнесмен, поэтому не дам вам никаких экономических рецептов. Но если посмотреть на белорусов с точки зрения житейской мудрости, то они меня порадовали. Понимаете, в этой непростой ситуации мы же не заметили какой-то озлобленности, желания громить. Нет такого. Вот здесь обнаружилось какое-то глубинное благоразумие, которое дает нам основание смотреть в будущее с уверенностью. Наши соотечественники не склонны к крайностям. Они умеют извлекать уроки. Ну и есть надежда, что мы адекватно отреагируем на вызовы. Чтобы цивилизация развивалась, нужны проблемы, вызовы и умение находить на них эффективный ответ. Так что я оптимист.
– То же относится ко всей стране?
– Страна – это не отдельный человек. И она по-другому живет. Это другая целостность. Это историческая, историко-культурная ценность. Она шире, потому что существует через смену поколений. Одни приходят, другие уходят, страна остается. С другой стороны, живет-то она усилиями отдельных людей. Страна – это люди, связывающие времена. Вот через нас проходит волна перемен. От того, как мы отреагируем на происходящее, какие извлечем уроки, зависит дальнейшее, зависит то, что наши дети будут воспринимать и ценить. Нам надо избежать расколов в обществе, и нам надо развивать чувствительность к значимым переменам и способность адекватно на них реагировать. Ну и возникает забота, чтобы все нормально складывалось, чтобы люди понимали друг друга, чтобы своими неаккуратными или безответственными действиями не портили жизнь себе и другим. Это, кстати, и по Хайдеггеру, был такой интересный философ, который человеческое «бытие в мире» сопрягал с «заботой»... Беларусь – это предмет нашей общей заботы.
– А это требует воспитания гражданских чувств у наших детей. Каким оно должно быть?
– У меня много предложений, они частично были использованы при построении школьного обществоведения. Рабочая группа при Министерстве образования, в состав которой я вхожу, предложила определенный путь обновления социально-гуманитарного образования в вузах.
— Как я понимаю, это не навязывание ценностей?
– Рассчитывать, будто обществоведы дадут готовую интерпретацию мира, которую с готовностью примут потребители, это иллюзорно. Другое дело, что мы можем показать наиболее значимые идеи, уже выработанные в прошлом или оформляющиеся в наши дни, с тем, чтобы научить продуцировать собственные мысли. И надо доверять способности человека перерабатывать тот материал, который ему предлагается. Не надо думать, будто окружающие нас люди – это совершенные младенцы и их надо кормить из ложечки. Теперь мы пришли к тому, что надо больше полагаться на способности самоорганизации, пронизывающей всю «вертикаль» нашей общественной жизни снизу доверху.
– Спасибо за беседу!