Взятие Славянска украинскими войсками, безусловно, воспринимается как знаковый и имволический этап кризиса в Украине. Этот город стал узловым пунктом гражданского противостояния, и его падение не может не создавать впечатления начала конца вооруженного сопротивления в Донбассе. Действительно, с начала лета ситуация складывается явно не в пользу самопровозглашенных Донецкой и Луганской республик. Кольцо сжимается, украинская армия медленно, но верно выдавливает ополчение из населенных пунктов Донбасса. Мариуполь, Красный Лиман, Славянск, Краматорск — таков список наиболее ощутимых потерь повстанцев. На сегодняшний день ДНР и ЛНР контролируют менее половины территории Донецкой и Луганской областей. Правда, удерживают они наиболее густо заселенные районы, представляющие собой почти сплошную городскую агломерацию. Попытки выбить повстанцев отсюда вооруженным путем обернутся жертвами и разрушениями, намного превосходящими те, что уже принесла с собой «антитеррористическая операция».

Очевидно, что решение оставить Славянск было продиктовано именно этими соображениями. Группировка полевого командира Стрелкова, «обстрелянная» в боях за Славянск и хорошо вооруженная по меркам ополчения, существенно усилит оборону донецкой агломерации и намного осложнит боевую задачу армии. Однако о последствиях силовой операции и тех жертвах и разрушениях, которые ее сопровождают, сегодня думают мало...

Донецкие повстанцы оказались в очень тяжелом и, по сути, тупиковом положении. Во–первых, ополчению, которое представляет собой наспех сколоченные, плохо вооруженные и скоординированные группы, весьма затруднительно противостоять регулярной армии. О кризисе и проблемах в ВС Украины сказано и написано много, тем не менее для донецкого ополчения они представляют грозного противника. Во–вторых, очевидно, никто не рассчитывал, что дело дойдет до, по сути, полномасштабной войны. Донбасс изначально был настроен весьма нелояльно к произошедшему в Киеве в результате «евромайдана», однако полномасштабная эскалация напряженности началась здесь после «крымской весны», в результате которой Крым с головокружительной быстротой перепрыгнул из Украины в состав Российской Федерации. Донецкое восстание изначально было рассчитано на поддержку Россией, причем ожидания были разными: от вхождения в РФ по образцу Крыма до федерализации Украины. Однако после крымского демарша Россия заняла крайне осторожную и даже прагматичную позицию, чего в Донецке и Луганске явно не ожидали. Наконец, в Донбассе оказались не готовыми к тому, что Киев начнет полномасштабную войсковую операцию.

Киев ее начал...

В крайне непростом положении оказалась и Россия. Там не могут не понимать, что кризис в Донбассе в значительной степени стал следствием крымского прецедента. Позиция официальной Москвы выглядит крайне уязвимо прежде всего в глазах российского общественного мнения: после триумфального с точки зрения российского патриотизма возвращения Крыма пассивная позиция в отношении Донбасса, ограничивающаяся гуманитарной помощью и «дипломатической активностью», не может не вызывать вопросов. В результате мощный патриотический подъем марта — апреля сменяется глубоким разочарованием и фрустрацией. А такие перепады общественного настроения ничего хорошего не несут.

По всей видимости, для российского руководства сам ход событий в Донбассе стал большой неожиданностью. Если Крым был давним камнем преткновения в российско–украинских отношениях и на присоединение Крыма Россию во многом подтолкнула недальновидная и конфронтационная позиция Киева, то на дальнейший пересмотр украинских границ в Кремле, очевидно, никто не рассчитывал. Было понятно, что подобный пересмотр вызовет крайне жесткую реакцию Запада и в конечном счете принесет России, не готовой к новому изданию «холодной войны», больше минусов, чем плюсов. В то же время всплеск пророссийских настроений на юго–востоке Украины после присоединения Крыма давал России надежду на федерализацию Украины, которая стала бы, по сути, формой мягкого размежевания между «пророссийскими» и «прозападными» регионами. Именно линию на федерализацию российская дипломатия пыталась отстаивать в апреле — мае.

Однако новое украинское руководство смогло быстро и жестко подавить волнения на юго–востоке, которые не успели принять массовую и организованную форму. В результате к началу мая география противостояния съежилась до Донецкой и Луганской областей, где антикиевские настроения были наиболее сильными и где повстанцы успели сформировать военную и политическую инфраструктуру. Непримиримая позиция Киева, готового не считаться с жертвами и разрушениями ради подавления сепаратизма, свела шансы разрешить кризис дипломатическим путем к минимуму.

В краткосрочной перспективе такая жесткая политика может принести Киеву дивиденды: если ничего не изменится, то подавить организованное вооруженное сопротивление в Донбассе возможно в ближайшие месяц–два. Впрочем, с другой стороны, ясно, что победа, если и будет, то будет пирровой, поскольку склеить разбитую государственную чашку будет крайне затруднительно.

Беларусь сегодня